Стрелки сознавали, что они обеспечивают их работу, отвечают за их безопасность и прежде всего за безопасность капитана. Предчувствие скорого расставания и возвращения в полк толкнуло стрелков обратиться к капитану с просьбой:
— Ваше благородие, попросите их высокоблагородие полковника Скобелева, чтоб он нас прикомандировал к вам. Мы будем стараться. Вот крест святой. — И они, как по команде, перекрестились.
— Я подумаю, — сказал капитан, а про себя прикинул: «Ребята умные, смелые, решительные. Хоменко с первого выстрела уложил похитителя. Из них неплохие могут получиться лазутчики».
Присутствовавший при этом разговоре Фаврикодоров улыбнулся. Он тоже горел желанием обратиться с подобной просьбой, но Николай Дмитриевич каждодневно, готовя к очередному заданию, как бы подчеркивал: «У нас с вами, Константин Николаевич, все впереди».
Спросил стрелков:
— Вы по-болгарски можете общаться? Вот хотя бы с ним, — капитан показал на Фаврикодорова.
— Не общались, — честно признался Хоменко.
— А следовало бы. Так что и вы подумайте, кто мне будет нужен.
Пожалуй, понял лишь Константин, на какую роль мог бы готовить их капитан Артамонов.
Постоялый двор, где расположилась экспедиция, принадлежал пожилому горбатому армянину с короткими цепкими руками. Деньги он потребовал на неделю вперед.
— Я вам верю, — словно оправдывался он перед начальником экспедиции.
Он был удивлен, что золотые монеты отсчитывает не офицер, а его подчиненный. Подобное ни в одной армии мира не практикуется: подчиненный, если ему попадает в руки золото, обязательно утаит если не половину, то добрую часть. Держателя кассы он считал чиновником. А любой чиновник прежде всего — вор.
Этот армянин к русским питал симпатию, как и большинство болгар, среди которых он жил. Турки с армянами не церемонились, за малейшее непослушание рубили голову. В любой момент турки могли потребовать освободить все номера для англичан и немцев. Эти иностранцы Порте нужны как воздух. Немцы после реформирования турецкой армии вводили прусскую систему подготовки к боевым действиям. Пошли на офицерские и генеральские должности и англичане. Султан после будущей победы над русскими обещает их озолотить.
Думая о противнике, Николай Дмитриевич спросил хозяина, не попросят ли русских убраться из гостиницы?
— Не посмеют, — ответил горбатый армянин. — Я же деньги с вас взял наперед.
Был ли искренен хозяин постоялого двора? Вряд ли. С англичан и немцев деньги наперед не брал — боялся турецких нагаек. Но надо отдать ему должное, вечером к возвращению геодезистов, уставших, голодных и промокших, в корчме уже стояло для них теплое вино, брынза, бараний окорок. Деньги, слава Богу, благодаря экономному казначею были не все израсходованы, а к резерву даже не прикоснулись.
