Вернёмся в 1990 год. Спустя некоторое время после получения Посланий вновь позвонил Борис Николаевич Г. и спросил, можно ли прийти ко мне со своим другом — профессором, заведующим кафедрой марксистско-ленинской философии нашего политехнического института. Я слегка растерялась, но согласилась.
Высокий серьёзный человек разделся, прошёл в комнату, молча, с нескрываемой иронией обвёл всех глазами и сел в кресло. У меня возникло чувство какого-то внутреннего напряжения. Мы долго молчали, пока Эдуард Д. не спросил:
— Где же шаман?
— Какой шаман? — полушёпотом спросила я.
— Ну, тот, который с духами общается.
— Но я вовсе не шаман, — возразила я, — И вызываю не Духов, а Ангелов-Хранителей.
Лицо Э.Г. выразило крайнее удивление. Слегка нахмурившись, он сказал:
— У меня нет Ангела-Хранителя. Будьте любезны, если можно, позовите мне Гегеля.
Э.Г. окинул меня равнодушным взглядом, зевнул и с лёгкой скукой приготовился выслушать какую-нибудь явную чепуху. А я лихорадочно пыталась вспомнить, кто же такой, этот Гегель? К моему великому стыду, я смутно помнила эту фамилию, но кто такой Гегель — не знала.
— Какой позор, — думала я, — Небо, помоги не ударить в грязь лицом.
Текст записывали на магнитофон, но при воспроизведении записи были слышны одни шумы и, к сожалению, запись не сохранилась. Из всего чётко могу вспомнить лишь следующее:
«С Миру по нитке — голому рубаха». Что это, философия?».
Это был первый вопрос, заданный профессору. Немного подумав, он ответил:
— В принципе, да.
И следующая фраза: «Породишь зерно идиллии — пожнёшь дитя истины». А дальше я уже ничего не понимала. Помню, что часто повторялись слова «постулаты», «философские трактаты». Говорилось: суть в том, что всё относительно чего-либо. «Живу, спорю, ем, пью — истина. Не живу, не спорю, не ем, не пью — тоже истина». Помню фразы: «Я, Гегель, вечный странник, вечный искатель Истины, вечный покоритель умов человечества. Я, Гегель, живший давно и живущий поныне. Я деспот был, живущим зла желал много. Я знал о Боге, но мыслил неверно…» и т. д.
Текст шёл с большим трудом. Я ничего не понимала в этих мудрёных фразах, и у меня сильно разболелась голова. Наконец, всё закончилось, и я тихо сказала:
— Извините, но у меня в первый раз текст почему-то не получился.
