Такое теплое расположение бугра к моей особе конечно же должно было отозваться уступкой с моей стороны, но я не клюнул на эту удочку.
— Прекрасно! — отозвался я, удваивая ложь во спасение, но, чтобы не дать сопернику отклоняться и дальше, перешел к главному — дележу. Отсчитав со сноровкой карточного игрока половину всей суммы, вручил ее бугру, напоминая и о невозвращенном долге, исчислявшемся пятью лишь рублями, словно они и были причиной нашего разногласия, и подкрепляя напоминание случаем в городе Ярцеве, в хозяйственном магазине.
Быстро пересчитав полученное и не найдя ожидаемого порядка, бугор вопросительно замер.
— Ошибочка вышла, — сказал он, смягчая назревающее разногласие. — Сто семьдесят пять, помноженные на три… — продолжал он.
— Стоп! — не дав довершить умножения, пробормотал я скороговоркой: — Одна тысяча триста пятьдесят шесть рублей, поделенные на два, равняются… пятидесяти процентам, что суммарно будет выражаться в шестистах семидесяти восьми рублях… за минусом пятерки…
Определив четкую позицию, стало быть, целую пропасть, разделявшую нас, мы перешли в «штыковую» атаку, но, когда и она не дала ни одному из нас перевеса, вернулись за круглый стол переговоров и путем дипломатических ухищрений повели аргументированную беседу.
— Давай рассуждать так, — предложил я. — Ты платил нам пятьдесят процентов из трехсот пятидесяти, что и составляло в рублях сто семьдесят пять… Так, что ли?
— Совершенно точно! — согласился бугор, улавливая в моих аргументах изъян, но приберегая контрудар на потом.
— Таким образом, — продолжал я, — делаем акцент на пятидесяти процентах… Получается… — Я упрямо глядел прямо в глаза хозяину, давая ему призрачный шанс, за которым скрывалась хорошо продуманная уловка. — Что если раньше мы получали сто семьдесят пять за ездку…
— Совершенно точно, — дружелюбно перебил меня бугор, легко переступая порог моих логических выкладок. — То почему вы нынче решили увеличить эту сумму до двухсот двадцати шести рублей? На чем основывается такое требование?..
— На том, Никифорыч, — сказал я, окрыленный своим аргументом, — что раньше зарплата равнялась тремстам пятидесяти, а теперь, как сам видишь, четыремстам пятидесяти двум…
— Но… — возразил бугор. — Ведь никогда вы такой суммы не получали…
— Совершенно точно, — сказал я, меняясь с ним ролью. — Но, скажем, если бы ты выписал нам по сто пятьдесят, смог бы выплатить прежнюю сумму?
Бугор встал. Я, переминаясь с ноги на ногу, продолжал стоять, а когда бугор загнал свою жадность вовнутрь до другого раза, вздохнул:
