Литературная Газета, 6619 (№ 43-44/2017) | страница 64



Не сердись на дочь свою!

3.

Дыхание осени пока

Не ощутимо, мама,

В разгаре август, и река

Не холодеет, мама,

Ещё поля сжигает зной –

Не налились колосья.

Ещё берёзы желтизной

Не расписала осень.

А ты вернулась в те края,

Откуда нет возврата.

И холод ощущаю я,

Смертельный холод вечный...

Перевод Татьяны Четвериковой


Триптих о древних тюркских женщинах

1.

Степь до горизонта. Ковыли

льются, как распущенные косы.

Здесь ли вашу память погребли,

ваши имена в степной пыли

распылив и высушив, как росы?

Время войн, раздоров и вражды

ваши груди жадно истощало.

Ничего взамен не обещало,

лишь пожарищ множило следы.

Что ж осталось в наших днях от вас?

Только свет ваших ясных глаз...

Я иду, сверкая блеском бус,

с головой, остриженной по моде.

Но затылок тянет что-то вроде

тяжких кос тысячелетний груз.

Я стою на узком рубеже

меж столетий, споров и раздоров.

Если тайна есть в моей душе –

это тюркских женщин гордый норов.

2.

О, суровые сёстры мои!

К вам, как руки, тяну

я надежды и просьбы:

меня наградите терпеньем –

тем, с которым мужей провожали

своих на войну,

заглушая тоску в небеса улетающим пеньем.

Средь бескрайних степей,

что лишь ветра и неба полны,

были вы –

центром жизни, того не заметив и сами.

Вы хватались за хвост

сумасшедшего бога войны

и от крови клинки отмывали своими слезами.

Это вы в темноте излучали мерцающий свет,

серебрясь под луною

нагрудным своим украшением.

Научите меня, как не гнуться

от болей и бед – поделитесь терпеньем.

О, суровые сёстры мои, одарите меня

вашей светлой мудростью,

что спасала вас в пути,

когда шли вы на север,

огонь животворный храня

и прося, чтобы вас не покинули добрые боги.

Вы вели за собой Айысыт –

ту, что дарит детей, вы сносили без криков

и схватки, и всякую мелкую трудность.

О, суровые сёстры мои!

Я прошу без затей –

подарите мне мудрость!..

3.

...И вот стою я на пороге грядущего дня,

и чувствую сердцем,

что путь этот был мне завещан

не просто судьбой,

но пьянящей с рожденья меня

горячею тюркскою кровью

далёких тех женщин,

что нам со своим молоком

дали с детства впитать

и светлые мысли, и мудрость,

и гордость, и стать,

сквозь дали и годы открыв

нам завет в простоте,

что сила народа –

сокрыта в его доброте...

* * *

Три стиха по милости богов

мне явились и вздохнули тяжко,

сто дождей и сто снегов

одолеть им пришлось, бедняжкам!

Триста тысяч и сто три версты

им пришлось пройти, себя измучив,

чтоб заблудшие мои мечты

отыскать среди лесов дремучих.