А надо сказать, что Станислав Александрович Белковский любил деревенских дур. Он влюбился в пациентку и решил на ней жениться. Они хотели повенчаться старинным обрядом в украинской катакомбной церкви. Батюшка-катакомбник завёл их в дальний угол пещеры и спросил у невесты, как её зовут. Та заученно отвечала, что её зовут Ольга Бычкова, Ольга Журавлёва, Оксана Чиж, Наргиз Асадова, Нателла Болтянская, Ксения Ларина, Майя Пешкова и Евгения Марковна Альбац. Это не удивило катакомбного батюшку, потому что в украинских катакомбных монастырях монахини после пострига берут себе сразу несколько имён. Но когда невеста сказала, что её зовут Юрий Кобаладзе, батюшка отказался их венчать, и они со Станиславом Александровичем Белковским жили невенчанными. А надо сказать, что Станислав Александрович Белковский дружил с Глебом Павловским, две их костромские усадьбы находились по соседству. Они вместе с гончими охотились на зайцев, варили зимними вечерами пунш и баловались с дворовыми девками.
Когда Глеб Павловский приехал в гости к Станиславу Александровичу Белковскому и увидел его жену, она ему очень понравилась. Он влюбился в неё и решил её очаровать. Он очаровывал её прогнозами, потому что та любила прогнозы. Желая поразвлечь и позабавить гостя, она хватала гладильную доску и начинала её грызть. Но когда она хотела напялить на Глеба Павловского стальной шлем и набить его газетами, Глеб Павловский отказывался, однако это лишь усиливало его любовь. Наконец, под покровом ночи он пригнал к усадьбе друга тройку лошадей и похитил невесту. Чтобы избежать скандала и злых языков петербуржских салонов, они уехали в Амстердам. Но в Амстердаме им не на что было жить, потому что рыбная ловля, которой промышлял Глеб Павловский, не приносила доходу, и рыба ловилась всё мелкая, на прокорм кошкам. Тогда Глеб Павловский уговорил свою подругу идти работать на улицу Красных фонарей, где пленительные красавицы забавляли портовых матросов и негоциантов различными шутками-прибаутками, потому что были горазды на проделки. Деревенской дуре понравилось работать на улице Красных фонарей. Когда какой-нибудь негр или малаец, уходя от неё, спрашивал, как её зовут, она называлась то Ольгой Бычковой, то Ольгой Журавлёвой, то Оксаной Чиж, то Наргиз Асадовой, то Нателлой Болтянской, то Ксенией Лариной, то Майей Пешковой, то Евгенией Марковной Альбац. Скоро слава об этой прекрасной, гораздой на всякие шалости женщине пронеслась по всему Амстердаму, а также по юго-восточной Азии и северной Африке. В её уютную комнатку приходили боцманы сухогрузов, сошедшие на берег морские пехотинцы, беженцы из Ливии, Сирии и Ирака. Все они, переступая порог её комнаты, спрашивали: "Это ты Евгения Марковна Альбац?". И та, потупясь, отвечала: "Да, я". Так она работала на улице Красных фонарей, узнавая много интересного о дальних странах.
