Минная стенка
Дноуглубительная шаланда (плоскодонная посудина, с козлами, колесами и ковшами) застучала машиной. Трос натянулся, и носовая оконечность «Строгого» покатилась прочь от пирса. С мостика миноносца заорали в жестяной рупор.
– Ну вот, – довольный Глебовский потер руки. – Сейчас оттащат подальше, там и «Живой» подойдет, зацепит на буксир и второго калеку.
Мичман Солодовников сощурился, разглядывая корабли.
– Подводную лодку оставляем большевикам?
– Там, куда мы отправляемся, нефть только-только начали добывать, да и не потребляют дизеля сырую нефть. Мы, конечно, тянем с собой полную наливную баржу, но когда еще сможем наладить перегонку? Остальные отобранные суда все угольные, с ними хлопот не будет. Да и аппараты у нее под американские торпеды, у нас таких нет.
– Вы, Адриан Никоныч, не стали ремонтировать «Строгого» и «Свирепого»? А в рапорте написали: «повреждения незначительны»?
– Так ведь, голубчик, где столько рабочих рук набрать? На «Живом» котлы еле-еле подлатали, а уж насколько хватит этих заплаток – Бог его знает…
– До мыса Херсонес рукой подать. И там… хм… на «той стороне» столько же. Как-нибудь справимся.
Глебовский испытующе поглядел на мичмана.
– Признаться, мне несколько не по себе. Вы ведь читали роман англичанина Уэллса «Машина времени»? Помните, какие ужасы у него творятся в будущем?
– А как же, элои с морлоками. Но ведь, господин инженер, морлоки-то здесь остаются!
– То есть мы с вами – элои?
– Ну уж это нет! Мы себя сожрать не дадим, зубы повыбиваем!
– Кстати, я слышал, один из ваших сослуживцев решил остаться с нашими… хм… морлоками?
– Да, Жора Корнилович, авиатор. Никак в толк не возьму, зачем ему это?
Глебовский сгорбился и завозился, поднимая воротник потертой, с петлицами департамента путей сообщения, шинели.
– Как бы нам, господин мичман, однажды ему не позавидовать…
Солодовников озадаченно взглянул на инженера. Тот с закаменевшим, нездешним лицом смотрел на белеющую вдали колонну памятника затонувшим кораблям. Из уголка глаза поползла и затерялась в трехдневной щетине слезинка.
– Ну что вы, Адриан Никоныч! – растерялся он. – Право, не стоит так близко к сердцу… Там такие же русские люди, без этих… без морлоков!
Глебовский дернул спиной, обтянутой сукном, и обеими ладонями яростно потер лицо.
– Простите, друг мой, что-то я расклеился. Вы лучше расскажите: сам момент отправления… Каково это? Вы человек опытный, уже не раз на себе испытали, а мне, признаться, не по себе…
