Все это так. Но в стране Коаиваи тучные земли, там клубни юкки с человеческую голову, а в Море Теней гуляют косяки жирной макрели и любая рыба сама плывет в сети. Стало быть, покойнику будет на том свете весело и сытно. А коли так, то стоит ли о нем горевать?
Жрец скоро пришел в себя и отправился домой. Большой круглый каней Гуаяры был заказан простым смертным, но Ягуа принадлежал к числу немногочисленных избранников великого жреца и мог посещать его в любое время. Гуаяра, впрочем, не испытывал теплых чувств даже к тем людям, которым дозволен был вход в его дом. Он был угрюм, жил бобылем и отличался одной лишь слабостью — любовью к своей Утии. Утии — зверьки величиной с крысу. Они донельзя пугливы, и, несомненно, Гуаяра, приручивший свою Утию, был большим волшебником.
На Гуанахани все чистоплотны. В бохио и канеях воздух всегда свеж, все лишнее выбрасывается вон, семейные земи протерты тряпками, гамаки каждодневно проветриваются.
Великий Гуаяра высоко парил над миром, не соблюдая обычаев простых людей. Его каней являл собой печальное зрелище. Высокая коническая крыша протекала, из стен вываливались целые связки тростника, над дырой, заменяющей дверь, висели клочья пожухлых пальмовых листьев. На грязном полу валялись обрывки сетей, обглоданные кости, сальные тряпки, истерзанный гамак чудом держался на покосившихся столбах. Пахло Утией. Она невозбранно оскверняла помещение, следы ее не убирались никогда.
Вдоль стен громоздился колдовской реквизит: мараки-погремушки, новые и старые, целые и разбитые, барабаны, пучки перьев, драные пояса и золотые маски-гуаясы. Под гамаком скучали священные скамейки-духо. На одной из них восседал Гуаяра, и на плече у него спала Утия.
Гуаяра устал. Нелегкая это работа — отправлять людей в страну Коаиваи. Пришел Ягуа. Закурили. Не рогатые трубки, а туго свернутые листья кохибы. Утия сердито сказала «ррррр», спрыгнула на пол и, стуча кривыми когтями, протрусила к выходу.
— Говори, — произнес великий жрец.
— Духи Вечных Теней воздают тебе хвалу. Глаза мои видели: ты сегодня был велик.
— Кхе?! — Морщинки у глаз Гуаяры разгладились. — Кхе. — Гуаяра был таким, как всегда. — А это что? — Гуаяра пальцем дотронулся до рубца на плече юноши. Ягуа коротко рассказал о вчерашней рыбной ловле и о встрече с акулой.
— Глупец, трижды глупец! Скажи, чем акула отличается от человека?
— Ну, акула, она ведь рыба, а человек — это человек…
— Кхе. Знай же, сытая акула никогда не нападает первой. На тебе была кровь. Не было бы ее, и акула на тебя не кинулась. Ну-ка, покажи руку? — Гуаяра поднял затоптанную тряпку, опустил в кувшин с каким-то зеленым отваром и сказал:
