— Зачем ты сделала это? Была такая чудесная погода! Ты испортила отдых стольким людям. И после этого ты смеешь называть себя белым джинном? — отчитывал девушку Хома.
— Хома! Ты серьезно считаешь, что дождь — моя работа? Ты мне льстишь! Я просто вовремя разглядела тучи, раньше других, и успела раскрыть над тобой зонт.
— Так это не колдовство? — недоверчиво спросил Хома.
— Нет, Хома! Это не колдовство! Это просто летний дождь, — ответила Халимар. — И скоро он прекратится, и снова солнце покажется из-за туч.
Дождь действительно прекратился. Но к тому времени многие отдыхающие уже убежали с пляжа.
Халимар увеличила одну золотую туфлю, превратив ее в двухместную лодку. Вытащила из воды мокрого Хому. За сухое полотенце, пирожок и бутылку минералки списала с него еще три желания.
Итак, у Хомы осталось всего двенадцать желаний, а он еще ничего ценного для себя не попросил.
— Халимар! Ты не джинн! Ты реализатор с рынка «Привоз»! — сказал девушке Хома. — Желание за пирожок! Угостила бы бесплатно!
— Но я же с тебя денег не беру, — возразила Халимар. — Кстати, а почему ты не попросишь у меня богатство? Обычно именно с этого все и начинают общение с джинном.
— Я не все! Я у женщин денег не прошу. И вообще, я ничего не прошу.
— Я заметила! И поэтому у тебя из тридцати трех осталось одиннадцать желаний, — печально подвела итог Халимар. — Всего одиннадцать желаний осталось мне исполнить — и я навсегда умчусь в заоблачную страну!
Хома молча слушал девушку.
— Всего одиннадцать желаний осталось мне исполнить! Всего одиннадцать желаний!
Наконец до Хомы дошло.
— Как одиннадцать?! Оставалось же двенадцать!
— А ты разве не хочешь меня поцеловать? — хитро спросила Халимар.
— Хочу! Конечно, хочу! — быстро купился Хома.
— Так что же ты сидишь, как каменная баба у археологического музея? Действуй!
— Ты с меня желания снимаешь, а я должен действовать? Действуй сама!
— Ты прав, Хома! Я сама поцелую тебя, даже трижды, — она поцеловала Хому в обе щеки, трижды, по старинной русской традиции.
Затем она достала откуда-то из воздуха свои старые допотопные счеты, что-то там перекидывала с одной стороны на другую, а потом обратно. Шептала над ними, якобы что-то подсчитывая.
— Итак, осталось восемь, — сказала вслух.
Хома понимал, что его обманывают, но молчал.
«Ничего! Пусть развлекается! Отольются кошке мышкины слезки!» — подумал Хома.
— Так что ты там хотел, мышоночек мой? — ласково спросила Халимар.
— Вот, досада! Постоянно забываю, что ты умеешь читать мои мысли!
