— Хома! — капризно сказала она. — Почему ты ушел? Давай еще поспим.
Друзья во все четыре глаза таращились на девушку. Такой красавицы они еще никогда не видели в своей жизни! Вот так Хома! А Инна говорит, что он страдает. Можно и страдать в объятиях такой королевы!
— Ой, простите! Я не одета. Хома, у нас гости? Мы не ждали гостей, но мы вам рады! Я сейчас приготовлю угощение.
Халимар открыла холодильник и стала доставать оттуда тарелки с нарезанными колбасой, ветчиной, сыром, салатницы, доверху наполненные салатами. Закрыла холодильник. Снова открыла и достала оттуда большой торт, посыпанный сверху крошкой. Хома хорошо помнил, что вчера в холодильнике было пусто.
«Колдует! — догадался. — Развлекается! Хочет друзей моих удивить. Пусть развлекается!»
Хома сидел с каменным лицом, в то время, как его друзья с открытыми ртами глазели то на девушку, то на угощение.
— Простите! — кротко сказала Халимар. — Мы с Хомой не ждали гостей, не приготовились. Чем богаты, тем и рады! Угощайтесь, дорогие гости!
Халимар сняла крышку с большой сковороды, в которой Хома иногда жарил себе картошку. Стала из сковородки блинчики доставать, свернутые трубочками, маленькие аппетитные котлетки, хорошо прожаренные до румяной корочки, золотистые куриные крылышки. Все из одной сковородки. Изумленные гости на такую деталь даже внимания не обратили. А Халимар резвилась! Открыла духовку, достала оттуда утку с яблоками. Открыла кухонный шкаф, достала оттуда четыре вазочки с печеньем различной формы.
— Ешьте! Домашнее! Сама пекла, — предлагала радушная хозяйка.
Хома равнодушно за всем этим наблюдал, а друзья просто млели от восторга.
— Хома, мы не знали, что ты женился, — сказал Вова.
— Она вовсе не жена мне, — тускло сказал Хома.
— Да, парни, я ему пока не жена, — согласилась Халимар. — Но не все жены так много делают для своих мужей, как я для Хомы! А он на мне жениться не хочет!
После этих слов Халимар разрыдалась.
— Халимар! К чему весь этот спектакль? — разозлился Хома. — И вообще: не ходи в халате перед посторонними! Пойди переоденься!
— Слушаю и повинуюсь, повелитель мой! — очень серьезно, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, сказала она и вышла из кухни. Затем вернулась. Слез на лице у нее уже не было, личико довольно сияло.
— Хома, осталось двадцать два!
— Сгинь! — крикнул Хома.
Халимар снова вернулась, чтобы сказать:
— Двадцать два минус один…
Халимар ушла в комнату, а гости так и сидели с открытыми ртами.
