Они спали теперь только так: Хома в майке с карманом для флакона, а Халимар — внутри флакона. Так надежнее! Хотя белые джинны и усилили охрану, но Хома спал спокойно только тогда, когда бутылочка Халимар была у него на груди. Халимар знала, что если Ибрагим проникнет в квартиру, он напустит сонного дыма на Хому, и никакие кармашки на маечках не помогут. Но зачем расстраивать Хому? Пусть считает, что он принял все меры безопасности.
Вчера из паба джиннов вернулись поздно. Сейчас спали оба крепко, хотя уже наступил белый день. Хома мог себе позволить поспать в выходной.
В дверь постучали. Хома мгновенно вскочил и сел на диван.
«Кто это может быть? Может, хозяйка пришла за деньгами? Нет. Два месяца не могли пролететь так быстро, я бы заметил».
Открыл дверь. На пороге стояли двое его друзей. Один — бывший сокурсник, а с другим познакомился позже, когда уже стал работать в охранном агентстве. Сам же их и познакомил друг с другом. Чего пришли так рано?
— Я так и думал! — сказал Вова. — Пьянствует! Ну, и запах у тебя в квартире!
Вова сразу же полез открывать форточку. Хома закрыл ее вчера перед сном, чтобы ни комары, ни черные джинны не мешали спать.
— С новосельем, брат! — сказал Сева. — А мы только узнали, что ты переселился.
— Что же ты ничего не сказал нам. Друзья для того и нужны, чтобы приходить на новоселье! — добавил Вова.
— И еще друзья нужны, чтобы поддержать в трудную минуту! — сказал Сева.
— Вы о чем, ребята? Какая трудная минута? — не понял Хома.
— Мы Инну встретили, так она сказала, что у тебя какие-то проблемы.
— Инну? Да у нее у самой проблемы! Нашли, кому верить, — взбесился Хома. — Мы с ней расстались.
— И об этом уже знаем! Не переживай, старик! Если девчонка ушла, то это еще не трагедия!
— Да кто вам сказал, что это для меня трагедия? — спросил Хома.
— Инна. Сказала, что ты пьешь, не просыхая. Страдаешь, сохнешь по ней, но она не хочет к тебе вернуться.
— Сказала, что ты приходил к ней, умолял вернуться, начать все сначала.
— Сказала, что ты ей проходу не даешь!
— Вот гадина! Она же сама ко мне приходила, предложила помириться. Ладно! Не будем о ней. Пошли кофе пить.
— А мы тут кое-что принесли. Думали, может, у тебя похмельный синдром, — промямлил Вова.
— Пиво? Можете оставить, — позволил Хома. — Мы с Халимар выпьем за ужином.
Халимар все слышала. И про Инну, и про то, что Хома сохнет от любви и не просыхает от пьянства одновременно. Она быстро наколдовала себе кружевной халатик, добавила к своим и без того выразительным чертам немного макияжа. Потягиваясь и зевая, пришла на кухню.
