— Туфельки твоей нет там, где ты ее выбросила! Но это еще не означает, что нашел ее твой Хома.
— А может, все-таки Хома? — с надеждой подумала Халимар, и ее услышал Ибрагим.
— Надейся! А если твой художник и отыщет туфельку, он не будет знать, что с ней делать! Или будет?
— К сожалению, я не успела рассказать ему об этом, — грустно подумала Халимар.
А черный джин снова прочел ее мысли.
— И прекрати читать мои мысли! Ты ведь знаешь, что я это думаю не для тебя! Оставь меня в покое! — потребовала девушка.
— Ничего не выйдет, — подумал Ибрагим, и его услышала Халимар. — Тебе придется жить в этой комнате вместе со мной. А потом мы вместе полетим в Страну Свободных Джиннов!
— А дальше? Как ты собираешься поступить со мной? Неужели попытаешься взять меня силой? — спросила девушка.
— Силой? Я еще не решил. Есть много разных способов, как заставить полюбить.
— Глупее я ничего не слышала. Заставить полюбить! Такое могло прийти в голову только самовлюбленному черному джинну!
— А ты выйди из бутылки, — вдруг подумал джинн, — и я докажу тебе, что умею быть ласковым и нежным.
— Не дождешься, — подумала Халимар. — Лучше я проведу вечность в своей бутылке, чем в твоих объятиях.
— Размечталась! Я и не планирую вечно тебя обнимать. У меня есть другие интересы. Ты будешь воспитывать моих детей, а я — заниматься своими делами!
— Охота на акул — вот достойное занятие для тебя! — выплеснула все негодование в эту фразу Халимар.
— А хоть бы и на акул! Я не вижу ничего постыдного в этом развлечении. И твой отец, между прочим, тоже обожает охоту на акул.
— Ни слова о моем отце! Тебе до него далеко. Он мою маму не похищал, а женился на ней по обоюдному согласию! А ты и сейчас не очень пылаешь ко мне страстью.
— Кто сильно пылает, тот остывает очень быстро. А я не остыну быстро, потому что не пылаю. У нас будут ровные теплые супружеские отношения, — пообещал Ибрагим.
— А я хочу гореть, сгорать и умирать! И снова воскресать, чтобы опять сгорать! Но это вряд ли сможешь ты понять!
— Зачем гореть? Мне достаточно тепла, чтобы греться, — объяснил Ибрагим.
— Тогда тебе лучше снять золотые туфли и жить в мире людей. Ты рассуждаешь, как старик. В тебе нет огня. Какой же ты джинн?
— Думаешь, твой Хома долго будет пылать страстью к тебе? — подумал Ибрагим. — Человеческая жизнь коротка, а еще короче человеческая жизнь.
— Да, — подумала с иронией Халимар, — и поэтому смертные умирают, а истории их любви становятся бессмертными. Именно потому, что их любовь, как утверждаешь ты, короче их жизни. Глупый джинн! Поверь, что любовь длиннее жизни! Все. Оставь меня в покое. Сегодня аудиенция закончена.
