— Халимар! По-моему, она уже достаточно наказана! Давай оставим ее в покое, — попросил Хома.
— Еще немного! Теперь она уже не скажет, что ей чего-то там было мало! Еще осталось самое интересное. Смотри и наслаждайся!
Перед Инной внезапно появилось блюдо с тортом. Торт был украшен кремом с ягодками. Спутник Инны как раз вернулся и сел на свое место. Что-то сказал девушке. Она глупо засмеялась и с разгону шмякнулась лицом прямо в торт. Затем подняла перепачканное кремом и ягодами лицо и громко отрыгнула. Так громко, что у бармена зазвенели бокалы. На девушку обернулись все посетители ресторана. Внезапно ей стало плохо, и ее лысый кавалер позвонил в «скорую».
— Халимар! — сказал Хома. — Мне кажется, торт — это было уже лишнее. Вполне хватило бы и отрыжки.
— Не волнуйся! С ней все будет в порядке. Сейчас ей промоют желудок. Эта процедура не совсем приятная, но абсолютно безвредная.
— Ты знаешь, мне даже есть расхотелось после такого зрелища! — сказал Хома.
— А ты съешь вот этот маленький кусочек, — Халимар положила своими дивными пальчиками кусочек мяса со своей тарелки в рот Хоме. — Может, у тебя снова появится аппетит.
Она оказалась права. Он забыл о бывшей подруге и ее верном спутнике, наслаждался хорошим вином, вкусной едой. А главное, ему было приятно общество Халимар, умной и веселой девушки, к тому же еще и красивой. Она угадывала все его желания.
— Ты читаешь мои мысли, Халимар, — шепнул ей Хома, когда они танцевали, прижавшись друг к другу.
— Конечно! — ответила девушка. — Я ведь джинн.
— Прекрасная Джин! Я люблю мою Джин! — повторял зачем-то Хома названия стихотворений шотландского поэта Роберта Бернса.
— Пойдем домой? — предложила Халимар.
— Пойдем, — согласился Хома.
Он подал знак официанту, что хочет рассчитаться.
Официант очень быстро подошел.
— Мы польщены, что такая важная особа почтила нас своим присутствием, — галантно поклонился он Халимар. — Сегодня ваш ужин — за счет нашего заведения. Желаем приятного отдыха в нашем городе! Заходите к нам еще! Вы не могли бы дать мне автограф? Моя племянница вас просто обожает!
— С удовольствием! — и Халимар поставила свою подпись на льняной салфетке, протянутой ей официантом.
На улице Хома спросил:
— А за кого он тебя принял?
— Не знаю! Наверное, за какую-то знаменитость, — предположила Халимар.
— Как тонко подмечено! А что же ты написала на салфетке?
— Правду! «От Халимар, творящей чудеса». А что? Что-то не так? Разве в моих словах есть хоть капелька вранья?
