— Халимар, это же ты!
— Неужели? Да, есть некоторое сходство.
— Ты ему позировала?
— Конечно! Я же была его музой и его джинном. Только это не я. У меня носки на туфлях длиннее. И волосы у меня светлее. И наряд я такой никогда бы не надела. Нет, это не я. Хотя…
— Может, он хотел тебя видеть такой?
— Возможно, ты прав. Он добавил мне черты другой женщины. Потому так и получилось: я и не я. А вообще-то мне нравится картина. Можешь с нее начинать, — позволила Халимар.
— Тогда я изменю цвет волос девушке, удлиню носки ее туфелек. Чтобы придать ей большее сходство с тобой!
— Хорошо! — засмеялась Халимар. — А парню этому лицо срисуй со своей фотографии. Тогда это будем ты и я, летящие в Шотландию на ковре-самолете.
— Неплохая идея. Тогда я нарисую их в золотой лодке, и это будет уже не репродукция, а моя собственная картина.
— А как же бабушка на гепарде? Когда ты ею займешься?
— И бабушка на гепарде, и Халимар на бронтозавре — все будет. Я теперь много работать буду. Я знаю, что мне нужно! Я докажу тебе, что я чего-то стою.
«Мне ты можешь ничего не доказывать, — подумала Халимар. — Я и так знаю, что ты лучше всех».
— Сначала себе докажи, а я подожду, — сказала вслух.
С этой самой минуты Хома все свое свободное время отдавал живописи. Если бы Халимар не заставляла его есть, спать и ходить на работу, он бы и об этом забывал. На то она и муза: все должна помнить.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ: ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ ХОМЫ
«Теперь я знаю, что буду писать. Я видел Халимар на Эване. Счастливую и смеющуюся. Больше никто из ныне живущих людей не удостаивался такого зрелища. Я должен рассказать всем, что я видел».
— А стоит ли? — подслушала мысли Хомы Халимар. — Зачем показывать это миру? У мира есть другие заботы.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего конкретного. Но, глядя на обилие разноцветных лоскутков на улицах, можно предположить, что миру нет никакого дела до лох-несского чуда и до меня, девушки-джинна!
— Я не соглашусь с тобой! Это все — суета, а чудеса будут вечно. Как и ты, Халимар. Ты — самое большое чудо.
— Никакое я не чудо! Я самая обычная девушка-джинн.
— А Эван — самый обычный бронтозавр. А если вас объединить, то получится самая необычная картина.
— Ты помнишь, как выглядит Эван? Может, слетаем еще раз в Шотландию? За вдохновением!
— Ты права. Тебя я смогу нарисовать в любой момент, пока ты здесь. А вот Эвана, когда ты улетишь, я больше не смогу увидеть.
— А если я улечу, и ты не успеешь закончить картину? Кто же тогда будет тебе вместо меня позировать?
