– Кристофер, – холодно отрезала я, – когда мы с Кори захотим побольше узнать о трубчатых внутренностях улитки, мы известим тебя телеграммой, поэтому, пожалуйста, сиди и жди ее где-нибудь в уголке.
– Так вы собираетесь прожить всю жизнь в невежестве?
– Да, – ответила я, – в том, что касается улиток!
И мы с Кори отправились смотреть, как Кэрри мастерит что-то из фиолетовой бумаги. Она клеила наобум, в отличие от Кори, который предпочитал тщательное планирование и подгонку. Взяв в руку ножницы, Кэрри беспощадно проткнула свое фиолетовое произведение в одном месте. Рядом с дыркой она приклеила кусок красной бумаги. Когда изделие было готово, она назвала его червяком. Червяк напоминал удава, играющего мускулами при сокращении и сверкающего своим единственным, но очень зловещим красным глазом и ресницами, похожими на паучьи ноги.
– Его зовут Карли, – сказала Кэрри, передавая мне четырехфутового «червяка».
(Когда чему-то нужно было дать имя, мы подбирали его так, чтобы оно начиналось с буквы «К», как и наши, чтобы включить это нечто в наш круг.)
На стене чердака, посреди нашего прекрасного сада из бумажных цветов, мы приклеили рядом бьющуюся в эпилептическом припадке улитку и червяка-людоеда. Они были прекрасной парой. Крис написал красными буквами на большом листе бумаги: «ВСЕ ЖИВОТНЫЕ, БОЙТЕСЬ ЗЕМЛЯНОГО ЧЕРВЯ!»
Чувствуя, что улитка Кори находится в затруднительном положении, я добавила свой знак: «НЕТ ЛИ В ДОМЕ ДОКТОРА?»
Мама оглядела наши достижения со смехом, широко улыбаясь, довольная, что мы весело провели время.
– Конечно, в доме есть доктор, – сказала она, склонившись и поцеловав Криса в щеку. – Мой сын всегда знал, как помочь больному животному. Я восхищена твоей улиткой, Кори. Она выглядит так… так чувствительно!
– Тебе нравится мой Карли? – сгорая от нетерпения, спросила Кэрри. – Я очень старалась. Я истратила на него всю фиолетовую бумагу, хотела, чтобы он был побольше.
– Да-да, это очень красивый червяк, просто замечательный! – ответила мама, посадив близнецов на колени и осыпая их поцелуями, что она иногда забывала делать. – Мне особенно нравятся эти черные ресницы вокруг глаза – очень эффектно.
Вся сцена выглядела такой уютной и домашней. Мама с близнецами сидела в кресле, а Крис примостился на подлокотнике, и его лицо почти касалось маминого. Я не могла не проявить своей всегдашней вредности и все испортила.
– Сколько слов в минуту ты теперь печатаешь?
– Уже больше.
