Не знаю почему, но мне стало страшно.
– Чтобы мой отец снова вписал меня в завещание, я буду выполнять все его требования.
– Что он может хотеть от тебя, кроме послушания и демонстрации уважения? – спросил серьезным, взрослым тоном Крис, как будто он прекрасно понимал, что к чему.
Мама посмотрела на него взглядом, полным сострадания, и потрепала его по щеке. Он был уменьшенной копией мужа, которого она недавно похоронила. Неудивительно, что в глазах у нее стояли слезы.
– Я не знаю, чего он захочет, мой милый, но я сделаю все, что он пожелает. Так или иначе, он должен включить меня в завещание. Но давайте пока забудем об этом. Я смотрела на ваши лица, пока вы слушали меня. Я не хочу, чтобы вы думали, что ваша бабушка сказала правду. То, что сделали мы с отцом, не противоречит морали. Мы обвенчались в церкви, как и любая другая молодая пара. В этом не было ничего «святотатственного». И вы не порождение дьявола – ваш папа назвал бы это вздором. Моя мать хочет, чтобы вы считали себя недостойными, пытаясь наказать меня и вас. Законы создают люди, а не Бог. В других частях света гораздо более близкие родственники женятся и производят на свет детей, и это считается совершенно нормальным, хотя я и не могу полностью оправдать того, что мы сделали, потому что все мы в конечном счете должны подчиняться законам нашего общества. А оно полагает, что мужчины и женщины, связанные узами кровного родства, не должны жениться, потому что, если это произойдет, у их детей могут быть умственные или физические недостатки. Но кто может сказать, что он свободен от недостатков?
Смеясь сквозь слезы, она прижала нас к себе.
– Ваш дедушка предрекал, что наши дети родятся горбатыми, с рогами, с раздвоенными хвостами и с копытами на ногах. Он проклинал нас как ненормальный, обещая нам, что наши дети будут уродами, потому что он хотел, чтобы на нас легло проклятие. Разве его ужасные предсказания сбылись? – воскликнула она, приходя в возбуждение. – Нет, – ответила она самой себе. – Мы с вашим отцом действительно немного волновались, когда я была беременна в первый раз. Он всю ночь мерил шагами больничный коридор, почти до рассвета, когда пришла медсестра и сказала ему, что у него родился сын, безупречный во всех отношениях. Он, конечно, должен был бежать в палату и убедиться в этом сам. Надо было видеть его радостное лицо, когда он появился на пороге моей комнаты с охапкой роз и слезами на глазах, когда он целовал меня. Он так гордился тобой, Кристофер, так гордился. Он раздал персоналу две коробки сигар, выбежал и вернулся с подарком для тебя: мячом для американского футбола, игрушечными бейсбольной битой и перчаткой кэтчера. Когда у тебя начали прорезаться зубы, ты грыз перчатку и стучал ею по стенкам своей кроватки, если хотел, чтобы тебя вынули. Следующей была ты, Кэти, и ты, дорогая, была такой же прекрасной, как и твой брат. Ты ведь знаешь, как папа любил тебя, свою танцовщицу Кэти, которая покорит мир и заставит зал зачарованно смотреть, когда она будет выходить на сцену. Помнишь свое первое балетное выступление, когда тебе было четыре года? Ты в первый раз надела розовую пачку и сделала несколько ошибок, и все зрители смеялись, а ты все равно гордо хлопала в ладоши. А папа подарил тебе дюжину роз, помнишь? Он не желал замечать ошибок. В его глазах ты была само совершенство. А через семь лет Господь снова благословил нас, родились близнецы. Теперь у нас было два мальчика и две девочки, и мы искушали судьбу четыре раза – и победили! Четыре ребенка, о которых можно только мечтать. Так что, если бы Бог хотел наказать нас, у него было четыре возможности сделать так, чтобы у нас родились дети с умственными или физическими недостатками. Вместо этого он подарил нам вас. Поэтому никогда не давайте своей бабушке или кому бы то ни было убедить себя, что вы недостойны или в чем-то ущербны в глазах Господа. Если кто-то и совершил грех, то не вы, а ваши родители. Вы остаетесь теми же ребятами, которым завидовали сверстники в Гладстоне и которых называли дрезденскими куколками. Чаще вспоминайте нашу жизнь в Гладстоне и держитесь за эти воспоминания. Верьте в себя, в меня и в своего отца – в память о нем. Сейчас, когда его нет с нами, он все равно заслуживает любви и уважения. Он всегда стремился быть хорошим отцом. Не думаю, что есть мужчины, способные приложить к этому столько усилий, сколько приложил он.
