Я схватила первый попавшийся под руку предмет, коим оказался потрепанный временем канделябр и замахнулись:
– Еще шаг и я проломлю вам череп, – прошипела, глядя в лицо Эдриану. – Если вы бессмертный, это еще не значит, что я не сумею пустить вам кровь.
– А Ванессе нравились жестокие игры, – как-то двусмысленно хохотнул он, занося ногу для следующего движения. – Собственно, это единственное, что нравилось моей жене, кроме убийств!
– Я не ваша жена, – еще более зло прорычала и со всей силы метнула подсвечник в лицо графу.
Моя надежда, что эта мера хоть на несколько минут обездвижит мужчину и даст возможность сбежать превратилась в пшик, когда мужчина словно мушку отбросил летящую в него болванку. Изменив траекторию железка воткнулась в соседнюю стену, словно нож войдя в масло, что казалось мне абсолютно немыслимым. Мои превосходящие любого человека силы, были ничтожны рядом с мощью графа.
Сердце колотилось как бешенное, когда я начала отступать, но и сдаваться не собиралась. Любые предметы, которые попадались мне под руку, я швыряла в мужчину, но его это лишь забавляло. Он словно действительно играл со мной, наслаждаясь моментом и моей беспомощностью.
Отступая, я обогнула кровать, мне пришлось даже запрыгнуть на нее, чтобы вновь оказаться с противоположной стороны от Эдриана, но соперник лишь повторил за мной этот маневры.
Как жаль, что я не додумалась носить с собой хотя бы нож, слишком была уверена в собственные силы. За предметами интерьера в ход пошла мебель, без труда оторвав от пола прикроватную тумбочку, я и ее отправила в сторону мужчины. Раздался грохот, когда граф откинул ее прочь, разнося в щепки.
Как же я надеялась в этот момент, что на шум проснуться соседи из других номеров или вызовут полицию. Но как назло, помощь все не собиралась появляется.
– Может, хватит уже этого балагана? - все с той же полуулыбкой поинтересовался подлец. – Поиграли и хватит. Сними же свое прелестное платье и раздвинь ножки!
– Да, я скорее сдохну от Голода, чем позволю себя коснуться! – выкрикнула я, все еще надеясь переполошить кого-нибудь громким звуком.
Мне было плевать, насколько граф идеален для моей пищи, но насилия над собой я не могла позволить. Мне хватило одного раза в жизни, когда гадкий старикан Клайвшот решил надругаться надо мною. И пусть Малкольм выглядел красавцем, это не меняло его намерений: бессмертный подлец, жаждущий овладеть мной, даже против воли.
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – игровое выражение исчезло с его лица, на смену пришло яростное и злое, будто лик коршуна, который готов впиться когтями в мышь.
