— Я, понятно, тоже не без грешка, — рассказывал Лежер, — да и какой мужик без этого. У нее все было, все что нужно. И поступать так, как она поступила, не было никакой надобности. А она взяла и вышвырнула меня из дома, стоило мне высказать слово против ее поведения. Так что говорю еще раз: шлюха она. Стоит им дойти до определенного возраста, и всё, они тут же в них превращаются. Но, вместо того чтобы это признать, она на меня же еще и напустилась. Сказала, что это я во всем виноват, а не она. Сука.
Не знаю, мое ли это дело, но версия супружеских трудностей Ребекки Клэй весьма отличалась от изложения ее бывшего мужа. Лежер заявлял, что это он пострадавшая сторона, и несмотря на то, что история Ребекки Клэй звучала все же более убедительно, это могло быть оттого, что на Джерри Лежера у меня попросту аллергия. Хотя врать ему было не о чем. Во всей истории он представал в невыгодном свете, и в горечи его чувств не приходилось сомневаться. Где-то в его рассказе звучала и доля правды, как бы искаженно она в его подаче ни представала.
— Мистер Лежер, а вы никогда не слышали о человеке по имени Фрэнк Меррик? — спросил я.
— Да что-то нет, — прикинул он. — Меррик, вы говорите? Нет, ни о чем не говорит. Это тот парень, который ее донимает?
— Да, он.
Мужчина снова отвернулся. Лица его я не видел, но поза сменилась, как будто он напрягся в предвкушении удара.
— Нет, — повторил он. — Не знаю, о ком вы.
— Странно, — заметил я.
— Что именно?
— А он, похоже, вас знает.
Все его внимание теперь сосредоточилось на мне. Он даже не пытался скрыть своего смятения.
— Что вы имеете в виду?
— Именно он сказал мне устроить с вами разговор. Сказал, что вы, возможно, знаете, отчего он ищет Дэниела Клэя.
— Да ну, быть того не может. Я вам говорю, Клэй мертв. Такие, как он, не пропадают с лица земли с тем лишь, чтоб потом как ни в чем не бывало возникнуть в другом месте под чужим именем. Он умер. Даже если и нет, то на связь со мной ему никак не выйти. Я его и не видел сроду.
— Тот человек, Меррик, считал, что ваша жена могла обмолвиться вам о вещах, которые скрывала от властей.
— Он ошибается, — выдохнул Лежер запальчиво. — Она ничего мне не говорила. Даже толком о нем не заговаривала.
— Вам это не казалось странным?
— Нет. А что тут странного? Она, наоборот, хотела его забыть. Одни напасти от всех этих разговоров.
— А не могла она, в случае если он все-таки жив, находиться с ним в контакте без вашего ведома?
