— У тебя здесь что, ежик помер? — спросил я у Вилли, когда он впервые представил мне эту колымагу в качестве запасного варианта (если соглашусь, конечно).
Вилли сделал вид, что принюхивается.
— Н-да, сыровато в салоне, — признал наконец он. — Так что, может, он перед смертушкой еще и опростался. Ну так ты возьми да кинь его трупик вместо коврика, при такой-то цене бросовой.
Насчет цены он прав, однако все равно разъезжать на таком реликте как-то неловко. Хотя если уж на то пошло, «Мустангбосс-302» шестьдесят девятого года тоже не был образцом конспирации. Тут любой, даже самый недалекий преступник глянет в зеркало и смекнет: «О. Это не тот самый тихоход „прощай молодость“, что меня уже битый час пасет? Ба, да это никак хвост!»
Я отметился звонком Ребекке, после чего решил прогуляться по Уилларду — малость развеяться, а также убить время. Диванчик с прохватывающим от разбитого окна сквозняком полноценному сну ничуть не способствовал. Даже после душа в голове все еще стоял легкий сумбур.
Народ по ту сторону бухты традиционно жил с оглядкой на южный Портленд. Та часть города едва насчитывала век с небольшим — игрушки, по местным понятиям. Строительство моста на Аляску, федеральной магистрали 295, а также открытие торгового комплекса «Мэн Молл» частично лишило город его прежнего обаяния; многие фирмы тогда вынуждены были свернуться, но все равно у этого места есть свой, присущий именно ему колорит. Район, где проживала Ребекка Флэк, в свое время назывался Пойнт-виллидж — но это было невесть когда, в самом начале девятнадцатого века, и к тому времени как южный Портленд в тысяча восемьсот девяносто пятом году отделился от Кейп-Элизабет, этот район был уже известен просто как Уиллард. Здесь был дом мореходов и рыбаков, потомки которых живут в его пределах и поныне. В прошлом веке огромные угодья здесь принадлежали некоему Дэниелу Коббу. Он выращивал в этих местах табак, яблоки и сельдерей. Говорят, именно он первым привез на восток США кочанный салат.
По Уиллард-стрит я неспешно прошел к берегу. Недавно отхлынул прилив, и цвет песка в том месте, где море умерило свой всегдашний натиск, контрастно сменился с белого на бурый. Слева плавным изгибом тянулась бухта; точку в ее полумесяце ставил маяк Спрингпойнт-Ледж, выступая опасно хрупким уступом западнее главного судоходного канала портлендской бухты. Дальше над морем возвышались острова Кушинг-айленд и Пикс-айленд, а также фасад форта Горджес в ржавых потеках. Справа ступени бетонной лестницы вели к проходу вдоль мыса, что заканчивался небольшим парком.
