Джагдиш сдержал свое обещание и через несколько дней повез Мину смотреть квартиру.
— Это очень хороший район, — говорил он, когда они ехали в машине по улицам. — Вам понравится. Вы были когда-нибудь раньше в нашем городе?
— Раньше? — испуганно переспросила Мина. — Н-нет.
Она не могла объяснить себе, зачем солгала Джагдишу.
— Что ж, у вас будет время изучить город, — продолжал адвокат. — Я прожил в нем всю жизнь, и он мне очень нравится.
Машина въехала в неширокую тенистую улочку.
— Вот здесь, — сказал Джагдиш. — Очень неплохое место.
Улица была застроена невысокими домами, в каждом из которых проживало несколько семей. Джагдиш остановил машину возле одного из домов. Их встретил клерк — представитель фирмы, сдающей жилье в наем.
Квартира, предложенная Мине, была чиста и уютна. Еще вчера у нее не было крыши над головой, сегодня же она могла рассчитывать на защиту этих стен.
— Нравится? — спросил Джагдиш.
— Очень.
— И от работы недалеко.
Мина кивнула.
— Вам, наверное, надо перевезти свои вещи? — спросил Джагдиш.
— Вещи? — вскинула брови девушка.
У нее не было вещей, совсем никаких.
— Да, вещи, — кивнул адвокат. — Вам помочь?
— Нет, нет! — ответила Мина поспешно. — Я… я сама справлюсь.
— Что ж, это ваше право.
Этот человек был очень добр к Мине. Еще вчера у нее не было ни работы, ни крова и жизнь казалась ей сотканной из одних только несчастий. Но вот она встретила Джагдиша, и лучик надежды пробился через пелену бед. Теперь Мина могла перевести дух и хоть немного успокоиться. Вся жизнь была у нее впереди, и все ей предстояло строить в этой жизни заново. Все начиналось с чистого листа, словно она только вчера появилась на этот свет. У нее не было сейчас ничего: ни вещей, ни денег, ни прошлого, ни биографии. Все предстояло приобретать заново. Так она думала.
Но жизнь не начинается с нуля, если что-то уже произошло, прожито и пережито. И бессмысленно пытаться забыть свое прошлое, оно все равно будет рядом, напоминая о себе саднящей болью. Мина пыталась забыть все, что было, но воспоминания накатывались на нее, и она, сидя за рабочим столом, вдруг забывала о бумагах и подолгу сидела, неподвижно глядя прямо перед собой невидящими глазами. Джагдиш иногда заходил к ней, и увидев ее состояние, замирал на пороге, глядя на нее с тревогой, но не позволял себе ни о чем спрашивать девушку. Он видел, что она чем-то удручена, и единственное, чем он мог ей помочь, — ненавязчивым участием.
