Но в бедные районы редко ездят за трупами.
Мало того, стоит еще различать бедняков с Холмов и тех, что живут в тени. Первые — как правило, просто не слишком состоятельные семьи. Они метут улицы, разносят газеты или пирожки, работают грузчиками или ребятами «подай-принеси». Не то чтоб это приносило хоть какой-то серьезный доход, однако у местных есть какое-то… чувство касты, что ли. Есть гордость, уверенность в завтрашнем дне.
У тех, внизу, нет вообще ничего. Как метко заметил Ксам, туда спускаются умирать, постепенно угасая без гроша за пазухой и куска хлеба. Может, Узану ограбили по дороге? И здесь она не нашла помощи, сколько бы не просила. Я поинтересовалась:
— Граф, а кто заправляет миром роксоммских Низин?
— Здесь есть два парня с большой и почти одинаковой наградой за их голову. За этого платят двадцать тысяч, кличка «Король». Я бы предположил, что он и является подпольным владыкой в городе, честно говоря. За этого — награда восемнадцать тысяч варангов. Зовет себя Скалотрясом, предполагаемое настоящее имя — Эдмонт Десхол. Некогда преподаватель столичной Академии, между прочим.
— Если бы он нарушал постановление о применении боевой и прочей разрушительной магии в городе, за ним наверняка пришел бы один из коллегиальных магистров.
Граф осклабился:
— А он и не применяет. Во всяком случае, свидетелей тому не нашлось. Я нагло расспросил об этом патруль, сказал, что охотник за головами.
— Да ты только посмотри на эту рожу, — задумчиво произнес Джад, вертя порванный с краю листок в руках. — Наверняка хитер, как шельма, а отсутствие очевидцев — только лишний довод в пользу того, что очевидцев либо убивают, либо избавляются от них по-другому. Могла твоя Узана стать свидетельницей преступления?
— Наверное, — ошеломленно пробормотал Ксам.
В очередной раз открылась дверь, почти бесшумно. Хозяин все же удосужился смазать петли, мы настойчиво попросили. Порог переступил Ажой в своем обычном отстраненно-печальном образе: одна рука за спиной, второй дверь открывал, темно-коричневый капюшон на голове, так, что виден только шишковатый подбородок, сзади невозмутимо идет Франк.
Ему навстречу тут же встал молодой крепкий парень. Даже не пропойца, глаза еще не мутные, но щеки уже раскраснелись. Понятно. Ищет, на ком бы кулачный зуд утолить. Франк вытащил дубинку, парень что-то резко сказал, Ажой тихо и спокойно ответил. Диалог между ними продолжался буквально три-четыре фразы, после чего задира дернул головой, словно бойцовый петух, и сел на место.
