Я неожиданно приметил, как в толпу зевак вклинились несколько филеров, и решил потихоньку уйти в сторонку. Но…
– Вот он! – раздался азартный вопль, и сразу прозвучали пронзительные трели свистков. – Он, это он! Этот тот бандит, что участвовал в покушении на Родса. Хватай его…
Дюжий краснорожий матрос обхватил меня ручищами, приподнял над мостовой и заревел как паровоз:
– Держу, держу-у-у!!!
Впрочем, вопил он недолго. Я изловчился, с разворота влепил ему локтем по кадыку, вырвался, отбросил пинком еще одного желающего исполнить свой гражданский долг, и нырнул в подворотню. Проскочил между домами, перепрыгнул низенький ажурный заборчик, и безжалостно давя штиблетами какие-то цветы, помчался прочь.
Позади грохнуло несколько револьверных выстрелов, противно вжикнуло над самой головой. Гулко бухнула винтовка.
– Вот же сука!.. – Я отшатнулся, выхватил браунинг из кобуры, поймал на мушку массивный силуэт у стены и нажал на спусковой крючок. Британский солдат в хаки, на ходу роняя винтовку, часто засеменил в сторону и мешком повалился в палисадник.
Краем глаза заметив движение слева, я развернулся и послал еще две пули в гражданского с большим револьвером в руке.
– Взвейтесь кострами, синие ночи… – Браунинг треснул еще раз – и второй солдат сполз на землю по стене. – Мы пионеры, дети рабочих… Ах ты ж курва!!! – пуля с визгом выбила кирпичные крошки прямо у меня над головой.
Я пригнулся, дострелял магазин, сменил его, перебрался через очередной забор, только уже высоченный, и очутился в каком-то роскошном саду с мощеными мрамором дорожками, беседками и фонтанчиками.
Свистки и крики раздавались уже совсем близко. Я нервно оглянулся и скользнул за куст рододендрона. Шансы спастись есть, но только если я доберусь до Шмайссера. И шансы очень призрачные, потому что между мной и его лавкой – целый квартал, а воевать со всем гарнизоном, с единственным магазином к пистолету, явно не выход.
– Зараза!.. – выругавшись от отчаяния, продрался сквозь заросли и наткнулся на небольшой ажурный павильон, по стеклянным стенам которого бегали солнечные зайчики, отражаясь от воды.
– Мириам, – вдруг раздался женский голос, – иди узнай, кто там палит. Неужто, наконец, город берут буры?
– Как скажете, госпожа…
Я облегченно вздохнул, спрятал пистолет в кобуру и шагнул в павильон.
– А-а-а!!! – Наткнувшись на меня, обширная, можно даже сказать, громадная толстуха в черном платье и кружевном переднике истошно завизжала, шарахнулась назад и, вздымая тучу брызг, рухнула в бассейн, облицованный полированным розовым мрамором.
