Саффрон может бежать куда угодно, он все равно не позволит ей скрыться. Не с ребенком. Не сейчас и не навсегда.
Он сидел молча в темноте. Она собиралась снова начать танцевать, или это тоже ложь? И ей, кажется, предложили роль, которой она несказанно обрадовалась. Или это всего лишь уловка, чтобы успокоить его, чтобы он ничего не заподозрил?
Блейк взял телефон и среди множества номеров нашел номер художественного аукциона. Было уже поздно, но ему все равно, он внес достаточно большой вклад, чтобы с ним считались. Если найдет Клэр, найдет и Саффрон. А если не получится, он отправится вслед за балетной труппой. Позвонит в авиакомпанию. И ее снимут с рейса. Он сделает все что угодно. Она от него не уйдет, тем более с его ребенком.
Саффрон никогда в жизни не чувствовала себя такой виноватой. В груди разливалась боль, было трудно дышать. Но дело не только в чувстве вины.
Ее сердце было разбито. Саффи сжала стакан с водой, глядя на ломтик лимона, плавающий в нем. Она сидела в баре отеля. Всегда, когда начинала сомневаться в себе, она дотрагивалась до живота, проводила ладонью по нему, чтобы ребенок почувствовал, что мама беспокоится за него. Она посмотрела на часы, встала, собираясь взять такси до аэропорта. Ночь была длинной, Саффи лежала без сна, размышляя, правильно ли поступает. Однако она приняла решение, и теперь пора ехать. Мейсвилл, Кентукки, это вам не Нью-Йорк. Тем не менее это чудесное место для воспитания ребенка, кроме того, там ее семья. Когда-нибудь она сможет открыть танцевальную студию, выращивать молодые таланты, соединяя любимое дело и материнство. Или, по крайней мере, может утешать себя этим, уезжая.
– Ты мой маленький подарочек, – шептала Саффрон, отправляясь в путь и неся в одной руке сумку, а другой поглаживая живот.
Кто бы мог подумать, что у нее будет ребенок. То, что она забеременела, само по себе настоящее чудо, от которого она не в состоянии отказаться. Балет был для нее всем, пока однажды не подвело тело. А теперь оно делало то, чего от него никогда не ожидали. Настоящий шок. Но Саффи понимала, что в этом есть какая-то ирония судьбы.
Она поговорила с консьержкой, выйдя в вестибюль, ее проводили к вызванному такси, помогая донести багаж. Хотя у нее было всего два чемодана. Забавно, за столько лет, проведенных в Нью-Йорке, она возвращается домой почти ни с чем. Но мама примет ее с распростертыми объятиями, они давно не виделись. У них всегда так – начинали там, где закончили. То же относилось и к отцу.
