Саффи застонала и еще крепче прижала к себе сумку, опасаясь того, что происходило сейчас в ней и как все это меняло ее жизнь.
Она почувствовала вибрацию и поняла, что это телефон. Она посмотрела на экран, думая, что звонит Блейк, но не готовая с ним говорить. Номер был ей незнаком.
Она судорожно вздохнула и остановилась.
– Алло, Саффрон слушает.
– Саффрон, это Бенджамин. Из балетной компании.
У нее чуть не остановилось сердце.
– А, привет. – Она только что не заикалась.
– Хотел узнать, как ты. Есть успехи в лечении? Саффи расслабила ступню, как делала всегда, когда задумывалась о своей травме или ее кто-то об этом спрашивал. Она не смогла сдержать улыбку: боль не ощущалась. – У меня все очень хорошо. Я лечилась у нескольких физиотерапевтов и еще у одного врача, кроме того, прошла курс акупунктуры. Так что, думаю, я снова готова вернуться на сцену.
Это была полуправда, потому что удивительные врачи разрешили ей всего лишь начать упражняться и медленно танцевать десять или около того минут в день после серии упражнений на растяжку и разработку ноги. Сказали, можно попробовать провести несколько танцевальных классов, но не специальных балетных, и снабдили всеми видами натуральных средств и необходимыми лекарствами. Они очень помогли, направили ее к терапевту, к которому очень непросто попасть. И Саффи уже занялась современными танцами, хотя только балет мог заполнить тот вакуум, который она ощущала каждый день.
– Отличная новость, дорогая! А мы думали, ты вышла замуж и забыла о нас.
– Никогда, – пробормотала Саффрон. – Балет всегда будет самым главным в моей жизни.
Он засмеялся.
– Только не говори это при муже.
Саффрон почувствовала, что словно идет по тонкому льду, скользнула – остановилась. Почему он позвонил ей? Спросить она не решилась. Должна же быть причина, чтобы позвонить после столь долгого молчания, не просто же поболтать ему захотелось.
– Дорогая, я звоню узнать, можем ли мы на тебя рассчитывать. Ты можешь понадобиться месяца через четыре. Будешь готова к тому времени? Когда планируешь вернуться?
Саффи бросило в жар, потом в холод, будто ее ударили. Четыре месяца? Она инстинктивно положила руку на живот. Через четыре месяца у нее будет животик. Очень большой. Если сохранит этого ребенка, она не сможет больше танцевать, независимо от того, насколько вылечит ногу.
– Почему я?
– Это все Пьер. Он уволился из компании и приглашает тебя на свое прощальное шоу. Всего лишь один спектакль. Чтобы поблагодарить его за все годы, которые он работал у нас хореографом. Но он хочет, чтобы танцевала в нем только ты.
