Между мужчинами произошло бурное объяснение. К сожалению, мы не смогли повидаться с мсье Д., который сегодня утром покинул столицу. Однако совершенно ясно, что события, происшедшие на улице Коленкур, связаны с драмой, разыгравшейся немного позднее в особняке района Отей».
Жанвье положил трубку.
— Мне не удалось поговорить с репортером. Его сейчас нет в редакции.
— Да он, вероятно, здесь, ждет у нас в коридоре вместе с другими репортерами.
— Возможно. Женщина, которая подошла к телефону, толком ничего мне не сказала… Сначала она говорила, что около двенадцати часов сразу после того, как по радио было объявлено об убийстве, в редакцию кто-то позвонил по телефону… Анонимный звонок… В конце концов я понял, что речь идет о консьержке…
Еще полчаса назад у Жоссе была возможность защищаться при благоприятных для него обстоятельствах. Ему не предъявляли обвинения. Его могли только подозревать, но никаких реальных улик против него не было.
Комелио у себя в кабинете с нетерпением ожидал результата допроса. Однако, как он ни торопился успокоить публику, назвав виновного, он не стал бы принимать решения, идущего вразрез с мнением комиссара.
А теперь какая-то консьержка, которой захотелось, чтобы ее фотография появилась в газете, смешала все карты.
Отныне в глазах публики Жоссе будет человеком с двойным дном, и тысячи людей, находившихся в таком же положении, как он, поневоле свяжут это с убийством его жены.
Это было настолько бесспорно, что, подходя к своему кабинету, Мегрэ уже услышал телефонный звонок. Когда он вошел туда, Лапуэнт успел взять трубку.
— Он здесь, господин судебный следователь… Передаю ему трубку…
Конечно, Комелио!
— Видели газету, Мегрэ?
Комиссар ответил довольно сухо:
— Я это уже знал.
Жоссе сразу понял, что говорят о нем, и пытался угадать, о чем шла речь.
— Это вы дали материал в газету? — спросил Комелио. — Вам сообщила консьержка?
— Нет. Мне рассказал он сам.
— По собственной воле?
— Да.
— Он действительно вчера вечером столкнулся с отцом девушки?
— Действительно.
— Не думаете ли вы, что при таком положении…
— Я не знаю, господин судебный следователь. Ведь допрос продолжается.
— И продлится еще долго?
— Вряд ли.
— Сразу же по окончании поставьте меня в курс дела и не давайте информации прессе до встречи со мной.
— Обещаю.
Следовало ли рассказать обо всем Жоссе? Быть может, так было бы честнее? Этот телефонный звонок его явно встревожил.
— Я полагаю, что судебный следователь… — начал Жоссе.
