Признания Мегрэ - Жорж Сименон

Служанка только что поставила на середину круглого стола рисовый пудинг, и Мегрэ постарался принять удивленный и вместе с тем восхищенный вид, а мадам Пардон, покраснев, лукаво посмотрела на него.

Это был уже четвертый рисовый пудинг за те четыре года, что у супругов Мегрэ вошло в привычку обедать раз в месяц у Пардонов, а потом, две недели спустя, приглашать их к себе, на бульвар Ришар-Ленуар, где мадам Мегрэ, в свою очередь, изощрялась в кулинарном искусстве.

Через пять или шесть месяцев после первого появления четы Мегрэ в этой семье мадам Пардон подала рисовый пудинг. Комиссар два раза брал себе добавочную порцию и сказал, что это блюдо напомнило ему детство и что вот уже сорок лет, как он не ел ничего более вкусного.

С тех пор в конце каждого обеда у Пардонов в их новой квартире на бульваре Вольтера неизменно подавался залитый сладким кремом пудинг, который соответствовал приятному, спокойному и в то же время несколько пресному характеру этих встреч.

Ни у Мегрэ, ни у его жены не было родственников в Париже, поэтому им не приходилось бывать на семейных торжествах у сестер или братьев, а обеды у Пардонов напоминали им визиты к тетушкам и дядюшкам в детские годы.

В этот вечер вместе с ними обедала и дочь Пардонов, Алиса, с мужем; она вышла замуж год назад, а супруги Мегрэ знали ее, когда она еще училась в лицее. Алиса была на восьмом месяце беременности. Лицо ее заметно изменилось, нос и щеки покрылись коричневыми пятнами. Молодой супруг все время следил, как бы она не съела чего-нибудь недозволенного.

Мегрэ только что собрался еще раз сказать хозяйке, насколько ей удался рисовый пудинг, как вдруг зазвонил телефон, уже в третий раз за время трапезы. В доме врача к этому привыкли. Начиная ужин, присутствующие каждый раз в шутку загадывали, удастся ли доктору Пардону, практикующему в этом квартале, спокойно досидеть до десерта, или его вызовут к пациенту.

Телефон стоял на столике, над которым висело зеркало. Пардон, с салфеткой в руке, схватил трубку:

— Алло! Доктор Пардон у телефона…

Все разом смолкли, глядя на него, и вдруг раздался такой пронзительный голос, от которого даже загудело в телефонной трубке. Никто, кроме доктора, не мог уловить смысла слов. Это походило на звуки, издаваемые проигрывателем, если пластинку поставить на большее количество оборотов.

Мегрэ, однако, нахмурился. Комиссар сразу заметил, что лицо его друга вдруг стало озабоченным, выразило какое-то смущение.