— Господи, Данила, ты говоришь!
Мальчик не сводил с нее глаз, словно ждал чего-то, но Лида не видела этого.
— Ты говоришь, солнышко.
Она притянула его к себе, но ребенок с силой оттолкнулся руками от ее груди.
— Я убил папу, — настойчиво повторил он.
— Да-да, ничего. Ты заговорил. Сыночек, золотко.
Теперь уже мальчик не противился, сам обхватил ее шею обеими руками, тесно прижимаясь к матери. Та снова заплакала, обнимая и целуя все, до чего могла достать: уши, волосы, шею. А мальчик прижимался все теснее и теснее, и мать не видела и не знала, что губы его прыгают и плотнее сжимаются, а из зажмуренных глаз капают слезы.
Она не знала и не видела многого до похорон. Но на четвертую ночь крик сына разбудил ее. Мальчик съежился под простыней в клубочек, прижимая к груди подушку, словно пытаясь защититься от чего-то страшного и кричал, а из закрытых глаз его лились слезы.
— Даничка, Данилочка, сыночек, — не зная, что делать, Лида села на постели и схватила сына на руки.
Свет от фонаря падал через закрытое окно прямо на постель, освещая несчастное, напряженное лицо мальчика.
— Что ты, родненький, что?
— Там папа, он бьет меня! — все еще во власти сна мальчик судорожно прижался к матери, немного расслабился, ощупал ее и нова прижался еще теснее.
Испуганная Лида стала тихонько качать его, прижимая к груди. Данилка больше не шевелился, расслабленные руки его медленно съехали с материнских плеч.
Положив ребенка на пеленку и одев легким одеяльцем, Лида легла рядом, укачивая его, поглаживая ручку, пока сон сморил и ее.
— Мама! Папа! Не бей! Больно!
Данилка кричал, срываясь на визг, и разом открывавшая глаза Лида увидела его, сидящим на постели возле ее колена и обеими руками закрывающим голову.
— Сыночек, золотко, миленький мой.
— Не бей! Больно!
Ребенок плакал, вырывался, потом затих, обнимая мать.
— Спи, моя кроха, спи, кровинушка.
Но мальчик уже проснулся. Он заворочался в ее объятиях, усаживаясь.
— Тебе что приснилось?
Он молчал, сосредоточенно сопя и отворачиваясь к стене.
— Ложись, родненький.
Мальчик сопротивлялся, напрягая спину.
— Хочешь, расскажу тебе сказку?
Мальчик расслабился, доверчиво оперся о руку матери, но от стены так и не отвернулся.
— Было у царя три сына…
В эту ночь они так и не заснули: сын и мать. Сказку Данилка дослушал уже лежа, но потом попросился пописать, а встав, попросился попить, попив, захотел поесть. Лида, привыкшая не спать по ночам, легко переносила вынужденную бессонницу.
