— Бог не выдаст, свинья не съест, — хитро прищурился Чапай. — Все по закону. Или вы хотите…
— Ты мне, Вася, тут не вешай лапшу…
— Игорь Иванович, а вы знаете, зачем Худовский приходил? — тихо спросила Клавдия. — Ведь сам же пожаловал.
— Ну и зачем?
— Предвыборная кампания, — пожала плечами Клавдия, — это же ясно. А били его двое мальчишек. Ни о какой политике они и думать не думали. Говорят, что он приставал к их Мартыш… простите, девушке. Впрочем, тут еще надо разобраться. Но политического покушения при всем желании я вам не нарисую.
Малютов только руками развел.
— Едрит твою, Дежкина, смелая ты баба! — без восхищения сказал он. Но улыбнулся-таки. — Ладно, свободна, иди работай…
— Есть! — не без удовольствия откозыряла Клавдия.
Пятница. 10.44 — 11.25
— Так-так-так! — всплеснул руками Левинсон, не успела Клавдия переступить порог кабинета. — Жанна д’Арк московского разлива!
— «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»!
Чубаристов сидел на своем месте и тоже радостно подмигивал Клавдии.
— Привет, госпожа следователь! — встал он. — Ты тут бушуешь?!
— Привет, Виктор, это ты? — обрадовалась Клавдия.
— Вопрос интересный, но я все-таки отвечу. Да, это я!
— Рассказывай, Виктор Сергеевич! — нетерпеливо заерзал Левинсон. — Знаешь, Америка — это сказка для взрослых. Люблю ее слушать.
— Ой, погоди, Витя, не начинай. Мне надо тут звоночек сделать. Берковича не видели?
— У себя, — ответил Левинсон.
Клавдия набрала номер. Трубку подняли сразу же.
— Евгений Борисович, это Дежкина, не в дружбу, а в службу, зайдите ко мне, пожалуйста.
— Бегу, — рассмеялся Беркович.
— Ну-ну, — положила трубку Клавдия. — Что там? Гольфмана арестовал?
— Да не было там никакого Гольфмана, — махнул рукой Чубаристов. — Зря промотался. Хотя не совсем зря. Встретил кое-кого из старых знакомых.
— Да ты про Америку, Витя, про Америку! — взмолился Левинсон.
— А Беркович тебе зачем? — не обратил внимания на пресс-секретаря Чубаристов.
— Нашла я, Виктор Сергеевич, на улице пацана, — стала телеграфно объяснять Дежкина. — Мать у него пропала. А отчим мальчика что-то путался все, нес какую-то околесицу, мол, никуда не пропала, на работу ушла. Пьет этот отчим сильно. А на следующий день и сам исчез. Участковый в доме посмотрел — вещички он свои забрал. Вот думаю, надо его искать.
— А давно надо было, — кивнул Чубаристов. — Он, поди, и грохнул болезную.
— Да вот и я теперь думаю.
Клавдия вспомнила отчетливо тот день, когда привела Витеньку на Веерную. Почему она сразу не забила тревогу?
