Все трое замолчали. Алиса гладила золотистые волосы крашеной блондинки. Коломба барабанила пальцами по звонкому потускневшему дереву инструмента. На вздох Алисы Эрмина приподнялась и вопросительно посмотрела в лицо сестры.
— Нет, я не плачу, — запротестовала Алиса. — Просто я очень устала. Я думаю обо всем этом. Бедный Мишу, он расплатился за свою страховку.
— Какую страховку?
— Так, одна штуковина, страхование жизни. Страховая компания тоже смотрела на меня косо… Вежливость с подозрительностью… Расследование, дети мои, они вели расследование!.. Говорю вам, уж я-то там насмотрелась более чем достаточно… Наконец все уладилось. А Ласкуметт, ну и Ласкуметт!.. Тип с мельницы. Он мне проговорился: он хочет дом и прилегающие к нему земли! Он их получит. О, господи, он их получит. Если не будет никого, кроме меня, чтобы отказать ему.
— Но тогда, — медленно сказала Коломба, — тогда у тебя будут деньги?
— Они уже у меня есть. Я получу по страховке от продажи владения… Что-то вроде… двухсот восьмидесяти пяти тысяч франков, девочки.
— С ума сойти… Но тогда, — сказала Коломба тем же мечтательным тоном, — тогда ты бы мне дала… Ты смогла бы мне дать пятьсот франков?
— Вот они, — сказала Алиса, роясь в своей сумке. — Глупышка; ты так в них нуждалась?
— В общем, да, — сказала Коломба.
Для приличия она покашляла, опустила глаза, кончиками указательных пальцев покрутила в углах своих век у носа. Алиса чуть было не растрогалась, глядя на прекрасные изможденные черты лица своей сестры, но вовремя вспомнила, что их личный кодекс запрещал проявление чувств. Она положила руки на плечи своих сестер.
— Ну, дети мои, идемте! Пойдемте со мной обедать, пить… Не давайте мне думать, что Мишель не присоединится к нам во время десерта, мой толстый Мишель, мой Мишель, который так глупо умер…
— Тс, тс, тс… — проворчала неодобрительно Коломба.
Алиса не протестуя приняла это напоминание о соглашении соблюдать легкость разговора, молчание и иронию, которое управляло их отношениями. На мгновенье она потеряла контроль над собой и еще крепче обняла сестер.
— Дети мои, я здесь. Наконец-то я здесь, — прошептала она со сдержанным волнением.
— Это не в первый раз, — холодно сказала Коломба.
— И не в последний, я думаю? — бросила Эрмина.
Чтобы лучше ее видеть, Алиса отстранила светлую головку. К воротнику своего узкого черного платья Эрмина приколола золотую розу. На одном из лепестков блестела бриллиантовая капелька.
