Он грохотал своим жезлом, стрелял золотыми стрелами, извергал огонь. Ему очень хотелось знать, о чем она шепталась с ткачихами судеб. Но все тщетно! Божественная, пусть и дрожала всем телом от страха, упрямо молчала, крепко стиснув зубы. Поэтому Зевсу ничего не оставалось, как обвить свою половину в неверности.
— И чего это ты так беспокоишься об этом негодяе, — орал Зевс, — не от того ли, что делишь с ним наше супружеское ложе!
Это было уж слишком. Судачат, что при этой фразе лицо Геры покрылось красными пятнами, а из глаз ринулся поток слез, готовый затопить всю Элладу. Но и здесь она сдержалась и ничего не произнесла в ответ. Невольные свидетели сцены с интересом наблюдали за разыгравшимся на их глаза очередным скандалом. Разгневанный царь богов вытолкал рыдающую Геру из пиршественного зала.
Неизвестно, чем бы вся эта безобразная сцена закончилась, да на пороге появилась одна из Мойр. Кто из трех покинула свою прялку, история умалчивает. Однако все в один голос признают, ее вмешательство оказалось своевременным. Распоясавшийся бог притих, словно нашкодивший мальчишка, лишь только Мойра мягко коснулась его плеча. А когда на Олимпе наступила тишина, Вершительница судеб объявила свой приговор.
— Твое место, Александр, среди людей, — произнесла она, — всегда старайся вести себя достойно, какие бы искушения и трудности не встречались на пути. Не бойся нищеты и унижения, бойся зависти и разочарования! И помни: одних испытания делают слабыми, других поднимают выше богов.
При последних словах Зевс презрительно поджал губы. Уж он то твердо знал — выше богов никто подняться не сможет. Однако спорить не стал…
Высказав пожелания, Мойра исчезла так же внезапно, как и появилась. Александр поспешно спустился с Олимпа и ушел жить к людям, которые его, что вполне понятно, его не ждали. Никто не знает, сколько раз Александр повторял сказанные Мойрой слова в той новой земной жизни, где ему пришлось встретиться с огромным количеством трудностей. Когда беда проходила, вздыхал с облегчением и громко произносил, поднимая лицо к небу: ты видишь, я живу!
Откровенно говоря, Аби не поверил ни одному слову подвыпившего собеседника. Если бы все произошло именно так, как говорил фавн, вряд ли кто из богов осмелился посещать Солнечную долину. Кстати, даже теперь, когда память постепенно стала возвращаться к нему, он так и не смог до конца разобраться, чем это место привлекало небожителей.
