Аманда бешено замотала головой.
— Тогда я услышала голос своего сына, — зарыдала она, — Он звал меня, а я даже не знала, под каким завалом он находится.
Сэлвер стал белее снега. Курт крепко, очень крепко сжал руку Аманды. По моей спине пробежал озноб: что творит это поместье с людьми?!
— А потом мое время закончилось, — смеясь в истерике, продолжила Аманда, — Помнишь, Сэлвер, моим лотом было две минуты? Но я клянусь, что была там вечность…
— Что ж, — пронеслось в моей голове, — Ты ведь сама хотела эту работу, Розалинда?
И впервые я пожалела, что не послушала еще в Греморе Александра, и не уехала домой.
Я поднялась на четвертый этаж. Подошла к комнате номер три. Положила свою руку на ручку двери. Сердце мое замерло, но вовсе не от страха. Смешно говорить: я не из тех, кто отступает перед сложностями, и так же я не из тех, кому свойственно сожаление — жизнь научила меня лучше. Но все же, вспоминая свои грехи, я вспомнила жизнь, связавшую меня с ними. И впервые за многие годы, я почувствовала боль.
Увы, судьба сложилась для меня совсем не так, как я мечтала. И даже не так, как могла бы сложиться, не имей я неосторожности полюбить человека, стоявшего выше меня по социальной лестнице.
Когда роман мой разлетелся в прах, а о неудачах узнала вся деревня, родители объявили меня позором семьи, и выгнали из дома. Мне было восемнадцать. Как мне жить дальше — я не представляла. И потому жизнь моя обрела весьма странные формы и очертания.
Некоторое время мои цели были расплывчаты: в них витали слова «Месть», и «Самоубийство». Но кому мстить? Родителям? Любимому? Себе, за свою собственную глупость? Я терялась даже тогда. А потом, в какой-то момент, я поняла, что даже не имею права убить себя. Тогда я и начала выживать.
Я уже говорила, в самом начале, что Серебряные Горы — королевство волшебное. У нас живут маги. Странствуют рыцари. На болотах легко наткнуться на чудовище. Но все это вовсе не делает жизнь легче.
Я не доверяю магам. Стараюсь обходить стороной рыцарей — они мечтают лишь о невинных девицах. Единственные, пожалуй, с кем я могу спокойно общаться — то чудовища.
Забавно, как Грэйс Арон внезапно стала для меня человеком, превратившись в такое чудовище. Я ненавижу и понимаю ее одновременно. Возможно, мне стоило позвать ее с собой в Воображариум. Вдвоем было бы намного веселее…
Впрочем, хватит размышлений. Прочь — сожаления. Жизнь была, и я рада даже этому.
Моя рука плотнее сжала ручку двери. Шепотом, я назвала один из своих любимых грехов. Печать на коже обжигала, словно только что коленное железо. Глаза затуманились от боли. Рука горела все сильнее и сильнее. Жар поднимался все выше и выше. И вот уже не рука, а все тело полыхало пламенем. В моей крови был огонь. Мое сердце колотилось угольками. Пламя поднималось по горлу, огонь плясал в глубине глаз. Я сжала глаза, чтобы избавиться от него, а когда я снова их открыла, то огонь ушел. Я стояла в пустой комнате. Кругом была лишь тьма.
