– На войне сражения – редкость, – напомнил брат мудрость, не раз слышанную от Свенельда.
Ленивую тишину прорвал рев боевого рога. Трубили с песчаного холма, самого высокого поблизости. Все разом подскочили, кинулись, налетая друг на друга, к шатрам и стойкам, где было сложено оружие и составлены копья. Похоже, пророчества насчет отважного дурака исполнились.
Эймунд подскочил как подброшенный. Все его оружие и снаряжение осталось в собственном его стане, и на подобный случай Дыбуля и Орлец имели приказ хватать все это и скорее нести в княжий стан. Поэтому он не кинулся бежать, а оглянулся в сторону пригорка, надеясь понять, что происходит.
А что, если это рать болгарского царя? Боян говорил Ингвару, что едва ли Петр станет собирать войско и нарываться на драку с русами, у царя болгар нет на такую войну ни сил, ни желания. Ему бы со своими людьми поладить. Но что, если обманул?
К Бояну у Эймунда сложилось очень противоречивое отношение: весь вид болгарина внушал неодолимое желание ему верить и доверяться, но умом Эймунд понимал: это нечто вроде колдовства. Похожими чарами владели и Мистина, и сестра Эльга, но у Бояна оно было сильнее: при виде его будто тихий голос шептал что-то сладкое прямо в душу.
– Корабли! – долетел с пригорка истошный крик. – С моря!
Из своего шатра выскочил Ингвар – босиком и на ходу затягивая пояс. С рыжеватой бородкой, с простым лицом и в неприметной одежде, сейчас он ничем не выделялся в толпе отроков.
– Что – корабли?
– Там! – Гридь по имени Бранец, до половины спустившись по склону пригорка, махал руками в сторону моря. – Оттуда! Идут!
– Одеваться, всем! – рявкнул Ингвар на замерших было отроков и побежал на пригорок.
Опасности со стороны моря он не ожидал. Да и сами дозорные увидели корабли почти случайно – глядели они главным образом в сторону болот. Мелькнула даже глупая мысль о Романовых судах, но ее Ингвар отогнал: василевс свои дромоны каждое лето посылает в Белое море[15], что лежит за Пропонтидой и где на островах засели его враги-сарацины. Верные люди в царских войсках говорили, что и этим летом друнгарий царского флота уведет их туда – подготовка шла обычным ходом. Ингвар твердо рассчитывал, что ни в Греческом море, ни в Боспоре Фракийском, ни в Пропонтиде столкнуться с дромонами, что поднимают по двести человек каждый, ему не придется.
Поднявшись на пригорок, Ингвар и правда увидел – с востока, прямо из открытого моря, к устью Дуная приближалась целая россыпь белеющих на синей глади парусов. И это были, конечно, не дромоны, а обычные русские скутары – каждый весел на десять-пятнадцать по борту.
