Она взяла его за руку: она проникла в него, стала им. Она поняла его, поняла, как, в какие моменты рождаются стихи.
Она закрыла глаза.
Осень была веселой. Без дождей. Два дерева хурмы — одно у самых окон, другое в пяти шагах от первого — освободились от листьев, листья, побуревшие, но все еще плотные, жесткие (не то что пергаментная листва фундука), толстым ковром покрывали землю — под кронами деревьев они лежали в два-три слоя. Деревья были голыми, без листвы, но сплошь в золотых плодах, будто в крохотных солнышках. Какая-то необыкновенная солнечная галактика вспыхнула за окнами.
Надя подцепляла солнца снималкой на длинном шесте с веревкой, железный зев открывался, прикусывая солнце, Надя вращала шестом, откручивая плод, и опускала шест с добычей на землю, тянула на себя веревку — железная пасть открывалась и выпускала солнце, оно, прокатившись несколько шагов, замирало. Уже целая груда солнц сияла на бурой листве. На сегодня хватит, решила Надя.
Она ушла в дом, и тут же стая больших черных дроздов опустилась на деревья. Они сидели, вцепившись в ветки когтистыми лапами, склонив головы над золотыми плодами, и клевали их, клювы у птиц были того же дивного цвета, что плоды.
Надя схватила крышку от кастрюли, поварешку и, высунувшись в форточку, принялась греметь что есть сил. Дрозды взметнулись в небо стаей грозных черных звуков, каждый держал в клюве по кусочку солнца.
Семен, смеясь, смотрел на нее.
— Ну вот, тебе смешно…
Надя убежала на улицу — кормить Арапа.
Она была в страшном возбуждении все последнее время… Он возвращается в Москву, он берет ее с собой… Она уже написала маме.
Что ждет их там?.. Она боялась покидать сад, она боялась, что он разлюбит ее, там, где много людей, он станет сравнивать ее с другими женщинами; что там за женщины — в Москве?
Она представила, как будет судачить здешний народ:
— Везет же таким… Вот таким-то всегда и везет… Погуляла сколь хотела и замуж вышла. В Москву-у… И парня-то какого отхватила — высокий, да кудрявый, да песни поет. А хорошие девки сидят…
Надя покачала головой, засмеялась и поцеловала Арапа в нос.
Надя вязала, Семен смотрел на нее — они сидели друг против друга.
— Надька ты Надька, — говорил он, — как же мы были счастливы здесь в тво… в нашем саду. Волшебный сад. Мы должны его взять с собой…
— Давай… возьмем эту картину.
— Да. А помнишь, я говорил тебе, что когда был впервые в вашем городе…
— Вот… разве ты был здесь раньше?
— Ну да. Отдыхал. Лет семь-восемь назад. И…
