— Да-да, спасибо, я понимаю, — быстро проговорил Чарон и, не удержавшись, спросил: — А как быть со сведениями о местных партийных организациях? Прикажете, как и в Могилеве, мне снова заниматься этим вопросом?
— Об этом — несколько позже, а сейчас пошли. — Михайлов поднялся.
Метель разгулялась вовсю, и высокий солдат, сопровождавший Михайлова и Чарона, кутаясь в свою куцую, болтающуюся на худых плечах шинель, удовлетворенно сказал:
— Погода-то словно по заказу, офицеры меньше шастать по окопам будут.
В небольшой балке, закрытой с трех сторон лесом, собралось человек двести. На подступах к месту собрания стояли наблюдатели. Для оратора была приготовлена «трибуна» — два поставленных друг на друга больших ящика из-под снарядов. Михайлов ловко взобрался на них и поднял руку:
— Товарищи! Я привез вам, фронтовикам, привет и сочувствие большевиков и трудового народа Минщины!
По рядам, словно шелест, прошел тихий говор. А Михайлов продолжал:
— Царь и его холуи — помещики, банкиры, заводчики и фабриканты — день ото дня долдонят, что эту несправедливую братоубийственную войну нужно вести до так называемого «победного конца». Они произносят тосты за победу «русского оружия» в ресторанах, на разного рода приемах, купаясь в роскоши и бесясь от жира. Но скажите, так ли уж эта война нужна простому народу? — Михайлов неожиданно обратился к стоявшему невдалеке пожилому солдату: — Вот скажи, отец, нужна тебе война?
Солдат смутился — надо же, ни с того ни с сего оказался в центре внимания, — но быстро нашелся и злым простуженным голосом ответил:
— Эта война нужна разве что вшам, которые скоро сожрут меня заживо, а я хотел бы еще на деток своих поглядеть, их у меня пятеро, да и женку обнять.
Кто-то из солдат помоложе звонко подхватил:
— Как немца или австрияка в рукопашной!
Вокруг засмеялись, а солдат, к которому обратился Михайлов, громко крикнул:
— Правильно говорит товарищ офицер! На какой хрен нам эта война, что она дает? Царю она нужна да богатеям всяким, панам! И нашим, и германским.
— Верно говорит солдат! — Михайлов поднял руку, и толпа затихла. — Здесь, вблизи передовой, расположены замки князей и прочих богачей, таких как Друцкие, Соколинские, Святополк-Мирские. Видели, поди, их?
— Видели, видели! — закивали солдаты. — Там обычно штабы и генералы размещаются.
— Правильно! И вы думаете, противник не знает об этом? Еще как знает! Но ему, а точнее вражеским командирам, не хочется своих же бить. Какой резон богачу богача бить? Для них лучше, чтобы солдаты — русские и немецкие рабочие и крестьяне убивали друг друга. Пока льется кровь, кто станет думать о революции? Им дела нет до того, что вас ждут жены и дети, что погибнет на фронте кормилец семьи. Для них главное — капитал...
