. Заслуга блаженного Августина была в том, что он договорил эти мысли до конца и ввел термин «первородный грех» в широкий богословский оборот. Он совершенно справедливо отвергал какое-либо приписывание ему авторства в этом вопросе и потому, обличая Пелагия, писал: «Не я выдумал первородный грех, в который верует Вселенская Церковь искони, но ты, отвергающий этот догмат, без сомнения — новый еретик»
[103]. Помимо этого, сам факт органичного церковного употребления этого термина на Западе в начале V века (св. Иоанн Кассиан
[104], св. Лев Великий
[105] и др.) и спокойное отношение к нему на Востоке
[106] говорит о том, что термин, употреблявшийся блаженным Августином, был уже широко известным как на Западе, так и на Востоке и являлся вполне соответствующим церковному пониманию первородного греха
[107].
Для обозначения наследственной греховности человеческого естества греческие отцы использовали разные слова и образные выражения, но наиболее употребляемым был библейский термин «ἁμαρτία» в смысле воспринятой греховности или расположения человека ко греху. В определенном контексте термин «ἁμαρτία» четко соответствовал понятию «первородный грех»[108]. Синонимом «ἁμαρτία» является слово «άμάρτημα» — «эти две формы обычно используются как взаимозаменяемые, хотя ἁμαρτία указывает на грех в общем смысле, а άμάρτημα как индивидуальный акт»[109].
Для указания на личный грех греческие святые отцы часто употребляли слова «παράπτωμα» — прегрешение, «παράβασις» — преступление, «παρακοή» — непослушание. Использовалось для этого и слово «ἁμαρτία» в определенном контексте, позволяющем понимать, что речь идет о грехе личном, но не первородном. Примеров такого употребления терминов достаточно много уже в посланиях апостола Павла. Известный русский библеист Η. Н. Глубоковский, анализируя эти термины в контексте их новозаветного использования, подвел такой итог: «Αμαρτία встречается 174 раза в Новом Завете и 71 у святого Павла, παράπτωμα — 21 и 16, παράβασις — 5 раз у апостола языков и дважды в Послании к Евреям, παράπτωμα означает правонарушение вообще, а παράβασις — преступление определенной заповеди в специальном акте воли, между тем ἁμαρτία указывает на греховную силу или греховность»[110]. В русском языке все эти слова обычно переводятся как «грех», что порой не позволяет уловить смысловые тонкости богословского высказывания.
Приведем несколько примеров того, как эти термины использовались греческими отцами. Блаженный Диадох Фотикийский употреблял эти термины так: «Через преступление Адама (της παραβάσεως του Άδàμ) загрязнились не только черты существа души, но и тело наше подпало тлению… возрождаемся же чрез воду действием Святого и Животворящего Духа. Потому мы тотчас очищаемся душою и телом, если кто с полным расположением приступает к Богу, когда Святой Дух поселяется в нас, а грех (ἁμαρτία) изгоняется Им»
