Вера машинально и поспешно собрала свое шитье, сказала: "Покойной ночи", — вышла из комнаты, но за дверью этой комнаты старшая сестра была принуждена подхватить ее под руки и позвать девушку, чтоб помочь отвести ее в светелку. Мать и брат, остававшиеся в гостиной, слышали, что в коридоре что-то происходит, и, должно быть, даже догадались, в чем дело, потому что Любовь Сергеевна проговорила: "Ну, этого только недоставало!" — но ни тот, ни другая не двинулись с места.
Сергей Андреевич сидел молча и стучал по столу пальцами; он поник головой и задумался. Любовь Сергеевна долго смотрела на него, не прерывая молчания, потом поникла головой, задумалась и наконец сказала:
— Друг мой, я недоумеваю…
И, видя, что Сергей Андреевич не слышит или не слушает, она встала и подошла к нему.
— Ты скрываешь от меня, друг мой Серженька…
— Что такое? — спросил Сергей Андреевич нетерпеливо, потому что прервали его размышления.
— Вот что… Погоди, друг мой, стучать по столу, оставь на минуту… Эта безумная, друг мой… я сама не знаю… она меня в такое сомнение привела… Ты, друг мой, от меня скрываешь…
— Да что я от вас скрываю? Вы, кажется, все слышали, я вам еще вчера, третьего дня, сказал, что я уволен, — вот и весь секрет. Что ж еще скрывать?
— Нет; последствия, Серженька…
— Какие последствия?
— Последствия, друг мой… При увольнении, обыкновенно…
— Ну, под суд меня отдадут — хотите вы сказать? Не отдадут, потому что не мне одному тогда может прийтись плохо.
— Я все-таки, мой друг, непокойна. Если ты там забыл как-нибудь устроить… Погоди, пожалуйста, стучать… Если ты что-нибудь упустил из вида…
Сергей Андреевич бросил о пол наперсток, забытый сестрами и попавшийся ему под руку.
— Разве я маленький ребенок?
— Не горячись, друг мой, ради самого бога, успокой себя. Я это как мать говорю. Ты мне одна отрада… Эта безумная тебя взволновала.
— Никто меня не волновал, с чего вы взяли?
— Нет, она меня, друг мой, как мать оскорбила в тебе, потому что она в тебе осмелилась сомневаться, подозревать тебя… Я бы одно хотела знать, как же это так, какие причины всего этого…
— Чего?
— Вот этого, друг мой… твоей отставки.
— Вот! а вы упрекаете, что Прасковья Андреевна во мне сомневается! Сами что вы делаете? вы во мне не сомневаетесь? вы меня не подозреваете? Я в ваших глазах не вор, не мошенник? не прямо меня в Сибирь?
— Серженька, друг мой, ради бога, опомнись, что ты говоришь? Что ж я сказала? что ж я такое могла выразить?..
