— Какие же ваши планы? — продолжал спрашивать Сергей Андреевич. — Чем же будете жить?
Иванов вспыхнул; подобный вопрос, сам по себе щекотливый, в особенности щекотлив для человека молодого.
— Можно жить со всяким состоянием, — отвечал он. Сергей Андреевич проглотил чаю и усмехнулся, прикрываясь стаканом.
— Я к тебе писала, мой друг Серженька, — сказала Любовь Сергеевна, — что это тут затеялось… так скоро, что я не успела и опомниться. Теперь, мой друг, как ты сам решишь, а я больше не могу!..
Катя взглянула на свою старшую сестру.
— Братцу тут нечего решать, маменька, — тихо возразила Прасковья Андреевна, — вы знаете, что вы своим согласием составляете счастье Кати и Александра Васильича, стало быть, тут и говорить больше нечего. О состоянии их, братец, можете также не беспокоиться: я отдаю Кате мои деньги, что мне от крестной матери оставлены; им будет чем с избытком прожить.
— Я тебе писала, мой друг, — сказала еще раз Любовь Сергеевна.
— Как велик ваш капитал? — спросил Сергей Андреевич сестру.
— Пять тысяч рублей серебром, — отвечала она.
— Капитал!! — повторил сквозь зубы Сергей Андреевич.
— В столицах деньги дешевы, братец, — возразила Прасковья Андреевна, — а здесь это хороший капитал.
— Может быть, — сказал он.
— И очень. Посмотрите, здесь женятся служащие, и меньше этого берут.
— Может быть; не знаю.
— Конечно, братец, как кто станет жить…
— Вы точно меня усовещеваете, — прервал он, — мне-то что же? Если вам угодно знать мое мнение…
— Мы хотели просить вас, братец, — прервала в свою очередь Прасковья Андреевна, — чтоб вы постарались об одном: место бы получше, повиднее Александру Васильевичу. Вам это так легко… Что ж он, в самом деле, только писарем…
Сергей Андреевич улыбнулся и, повернувшись к ней спиной, облокотился о стол.
— То есть вы не хотите ни мнения, ни совета, а требуете помощи, — проговорил он, — так!.. Как вы думаете, легко это — достать место? — вдруг резко спросил он Иванова.
— Каково место, — отвечал Иванов. — Вам, я думаю, никогда не трудно, особенно такое неважное место, какое бы желал я…
Он покраснел, сказав это.
— Вы понимаете, что нужно делать для этого? — продолжал спрашивать Сергей Андреевич.
— Сказать тем, от кого зависит…
— То есть попросить их?
— Да.
— У меня есть правило — никогда не просить. Вы понимаете, я слишком важен, чтоб просить, я не должен терпеть, если мне откажут. Я буду просить заместить писаря; если какой-нибудь советник или председатель не уважит моей просьбы, я должен столкнуть с места этого советника или председателя… Вы понимаете эти отношения, этот point d'honneur — вы понимаете?
