— Вот как, — а это значит, что выбора у меня все равно не было.
Мейджин жестко усмехнулся, будто прочитал мои мысли. Он подошел к очагу и сел в кресло напротив меня. От его откровенно раздевающего взгляда мгновенно вспыхнули щеки, и сладко заныло внизу живота. Взяв себя в руки, я послала ему столь же вызывающий взгляд и ослепительно улыбнулась. На него это подействовало странным образом.
— Моя мать тоже была фениксом, — я удивленно приподняла бровь, — она родилась в ничейных землях, а в пятнадцать встретила моего отца.
— Это намек? — поинтересовалась я, видя, как на его лицо выползает довольная улыбка.
— Нет, — беззаботно ответил он.
— Тогда в чем подвох?
— Не ищи того, чего нет, — мягко заметил Мейджин, — моя мать мне когда-то предсказала, что я встречу своего феникса.
— Содзи.
— Увы, Содзи давно перестала быть фениксом, но лучше держать врага при себе, — как-то незаметно разговор перешел в спокойное русло, ненависть растворилась, будто ее никогда не было.
— Врага?
— Врага. Она давно испытывает мое терпение. Пока у нее хватало ума не делать серьезных выпадов, но вся это история… — да уж, история паршивее не придумаешь, и как идеально подгадали время, рассчитали мою реакцию, а главное реакцию дракона. Или все что произошло сегодняшней ночью лишь игра? Очередная запутанная многоходовка?
— Сколько тебе лет?
Дракон молчал, видимо размышляя, каким образом я додумалась до такого вопроса. А мне хотелось знать позволяет ли ему возраст быть настолько умным и расчетливым.
— Триста сорок, — угу, мог, как-то уж совсем обреченно подумала я.
— Как ты спас меня? Такая высота не оставляет шанса на спасение.
— Ты не долетела до ущелья, — я скептически повела бровью, — но довольно неудачно упала на мой гребень, ребра пришлось собирать по всем легким.
— На твой что? — не поняла я.
— На мой гребень, или ты думала, что Дракон это высокопарная приставка к моему титулу? — я пожала плечами.
В сущности, я знала не так много, чтобы предполагать такие вещи.
— Что ты там делал?
— Шпионил, — с легкой улыбкой ответил Мейджин.
— Зря ты не дал мне уйти.
— Какая же ты все-таки эгоистка! — я не выдержала и рассмеялась.
— Вот уже…
— Думаешь, ты здесь только для красоты? — зло бросил он, — уж поверь, если бы не крайняя нужда государства в твоем присутствии, я бы никогда… — Мейждин закрыл глаза, его руки сжались в кулаки.
— Никогда, — мне стоило больших усилий, чтобы подавить в себе волну злости.
— Никогда и никому не позволил сжигать, жертвовать мирной жизнью других людей. Вырывать их из привычной реальности, и заставлять защищать то, чего они никогда не поймут. Наш мир другой… ты другая, тебе никогда не будет просто. Жизнь станет борьбой.
