Сны мне больше не снились.
Так прошла неделя, Тора перестала пилить меня о моем затворничестве, что выглядело несколько подозрительно. А следующим вечером пришла с носильщиком и кучей свертков. Когда мы расположились в гостиной перед зажженным камином, Тора перешла к решительным действиям.
— Итак. Ты пользуешься моим гостеприимством, не слушаешь моих просьб и с утра до вечера сидишь в мастерской… — она замолчала, обвиняющим взглядом посмотрела на меня и продолжила, — Мало того, не даешь смотреть на твои работы! Но теперь с этим покончено.
— Что же ты придумала?
— О! Ты можешь гордиться своей старой подругой! Теперь ты будешь относиться к "неприкосновенные".
— Это что еще за холера? — Тора поморщилась от моих слов.
— "Неприкосновенными", да будет тебе известно, являются мужчины и женщины по каким-либо обстоятельствам принявшие обет безбрачия. Они носят черные одежды и маски, — от такого будущего я пришла в дикий восторг.
— Маска? Я ее так и так бы не сняла, так какой смысл издеваться надо мной?
— Ох, деточка, спрятав твое лицо под маской и обрядив тебя в красивые шелка, мы неизбежно привлечем внимание мужчин, а так есть шанс обойтись малой кровью, — мне хотелось рычать от отчаянья, она таки заставит меня выползти из собственной скорлупы.
— Ладно, я там перевела все твои лоскуты, можешь посмотреть и выбросить, они никуда не годятся! — устало отмахнулась я.
— Значит, завтра идем вместе, тем более, — она загадочно улыбнулась и свернула на меня глазами, — тебя ждет работа!
Если сильно торопиться, попадешь не вовремя и не туда.
Янковский Стас.
Утро добрым не бывает. Это не правда! Утро — это зло в чистом виде, а значит, по определению добра ждать не приходится. И я вовсе не к ранней побудке веду, а к тому, что Тора выполнила свое обещание. Собственно сама злодейка была несказанно довольна тем как все сложилось, что же касаемо меня…
— Тора, на меня все смотрят! — я нервно озиралась по сторонам.
— Хорошо выглядишь, — откликалась подруга и шла дальше, абсолютно игнорируя провожающие нас взгляды.
— Ты обещала мне! — гневно шипела я, — что я не буду выделяться из толпы!
— Чушь, я обещала тебе обойтись малой кровью, — елейным голоском отзывалась Тора.
— И это ты называешь малой кровью? — и так всю дорогу до лавки.
Длинное тяжелое платье путалось в ногах, платок постоянно норовил сползти то на лоб, то на затылок, под маской…
Маска вообще оказалась отдельной историей. Тонкая кожаная основа обтянутая бархатистой черной тканью. Вырезы для глаз миндалевидной формы с поднятыми внешними краями, фигурный нижний край, закрывающий щеки и нос, оставляющий открытым нижнюю часть лица. Произведение искусства, которое как вторая кожа легло на лицо, словно с меня сняли слепок, а с него кожаную заготовку. Специально для меня вместо деревянной ручки, пришили бархатные ленты. Но стоило только увидеть себя в зеркале, во всей траурной маскировке… честное слово, я чуть не осталась заикой.
