Оказалось, Олег договорился с друзьями здесь встретиться, но они задерживались. Пока мы разговаривали с Олегом, в Катиной компании все переругались и начали собираться домой. Я опять попала под влияние Олега и не замечала ничего вокруг.
С легкостью согласилась остаться с ним и подождать его друзей. Катя решила составить нам компанию. Олег рассказывал о своей работе, шутил. Приехали его друзья, которые мне не понравились. Грубые шутки. Какое-то агрессивное поведение. Мне это не нравилось. Водка, пиво. Мне тоже предлагали налить. Я отказалась.
— Ей нельзя пить. А то на аборт не возьмут. — Икая и хихикая сказала Катя. Олег ничего не сказал, но переключил внимание на Катю. Меня же начал кадрить один из дружков. Происходящие мне нравилось все меньше и меньше.
— Кать, нам домой пора.
— Никуда мне не пора.
— Девчонки, только начали же веселиться.
Это не веселье, а попойка какая-то. А дальше провал в памяти. Помню, что мне стало плохо, а потом показалось, что я умираю.
Выворачивает сильно. Наизнанку. Голова раскалывается на части. Во рту привкус рвоты и металла.
— Воды попей.
— Опять вывернет. — Я стараюсь отодвинуть кружку, которую мне старательно пихают.
— Сейчас насильно волью. Пусть эта гадость наружу выйдет, чем тебя травить будет.
И все по новой. Нет сил. Совершенно разбита. Холодная тряпка кажется райским блаженством. Знобит. Никак не могу согреться. Хочется чаю. Чего угодно бы за это отдала.
— Мне и спасибо хватит. Раз чаю хочешь, значит жить будешь.
В голове туман. Но сознание возвращается. Я у себя в квартире. Работает телевизор. Повтор юмористического сериала. Егор! Он лежит на кушетки. Спит. Антон приносит чай. Крепкий, горячий и сладкий. Руки так дрожат, что чай чуть не разлился. Антону приходится помочь.
— Спасибо. Как ты здесь? — Договорить не получается. Силы заканчиваются. Засыпаю на полуслове.
Утро. Такое ощущение, что по мне проехали трактором. С трудом поднимаюсь с кровати и по стеночке плетусь до туалета. На кухне что-то шкворчит. Егор сидит за столом. Антон в одних шортах — бермудах жарит яичницу. От такого вида глаза открываются сами по себе. Все еще знобит. Достаю толстовку. В ней тепло и уютно. Теперь можно и разобраться в произошедшем.
— Доброе утро.
— Как самочувствие? — Он быстро смотрит на меня. — Можешь не отвечать. Выглядишь плохо.
— Спасибо.
— За честность?
— За помощь. Что хоть случилось?
— А ты не помнишь? Вчера такое было! Я и не думал, что так отжигать можно. Ты такое творила… — Он закатил глаза. Я лишь спрятала лицо в руки. Как же стыдно. — Ты чего?
