Ясным прохладным утром я вновь подъезжаю к нашему дому, как две капли воды похожему на остальные викторианские дома на этой тихой улочке. Сегодня мы везем Сэма на экскурсию в школу «Сент-Питерс». Джоди говорит, что уже давно подготавливает почву. К подобным мероприятиям Сэма приходится подводить очень загодя: пропустить день в своей школе ради поездки в другую – дело серьезное. Это нарушение привычного распорядка, способное напрочь выбить Сэма из колеи. Это вам не шутки. Из дома с серьезным видом выходит Джоди в нарядной блузке, наспех заправленной в юбку. Держа за запястье совершенно потерянного Сэма, она закрывает дверь и направляется к машине.
– Привет, – бросает она устало.
– Привет, у вас все в порядке?
– Лучше не спрашивай.
Сэм садится на заднее сиденье, пристегивается и обхватывает голову руками.
– Привет, Сэм! – бодрым тоном говорю я.
– Заткнись!
– Ладно, – отзываюсь я и кошусь на Джоди.
– Не оказалось кукурузных хлопьев с орехами, – шепчет она. – И штаны слишком длинные.
Я угрюмо киваю.
В дороге мы практически не разговариваем. Я пытаюсь рассказать Сэму про школу – обсаженную деревьями подъездную дорожку, уютные классы, дружелюбных учителей, – но он затыкает уши.
– Не хочу в школу! – вопит он и принимается с остервенением пинать спинку моего сиденья.
Молча двигаю ее вперед.
– Видишь, что ты пропускаешь? – говорит Джоди.
– Это было не мое решение.
Атмосфера в салоне накалена до предела. Когда мы подъезжаем к школе и паркуемся, ни один из нас не двигается с места, как будто мы все застыли в этом состоянии взаимной враждебности. Сэм съежился на заднем сиденье, взгляд Джоди устремлен куда-то в пространство впереди.
– Ладно, – произношу я наконец. – Пойдемте, что ли, познакомимся с директором.
Я выхожу из машины, Джоди следует за мной, но когда я пытаюсь открыть заднюю дверь, Сэм неожиданно вцепляется в нее.
– Нет! – вопит он. – Не пойду в новую школу!
– Сэм, – принимаюсь урезонивать его я. – Пойдем, Сэм, тебе понравится.
– Нет!
Я слегка приоткрываю дверцу, но он захлопывает ее обратно, потом заваливается на сиденье и принимается колотить ногами в окно.
– Сэм, прекрати, ты разобьешь стекло, – говорит Джоди.
Она неожиданным рывком распахивает дверь, хватает его за лодыжку и волочет наружу. Ошарашенный, я какое-то время стою столбом, не очень понимая, как себя вести, и на меня вдруг разом обрушиваются сотни воспоминаний о других таких же моментах в прошлом: малыш Сэм наотрез отказывается вылезать из тележки в супермаркете, Сэм на занятиях забирается под стол и лягает других детей, тем самым так их пугая, что нам пришлось увести его домой; мы несем Сэма в школу на руках, потому что он рыдает и бьется так, что доводит себя до рвоты. Иногда кажется, что все эти восемь лет мы только и делали, что перетаскивали нашего прекрасного малыша от одной драмы к другой.
