Эльрик усмехается в ответ. Почести его не слишком трогают.
- Мы действовали каждый в своих интересах, моя госпожа. Я должен был отплатить орде.
- Отплатить тоже можно по-разному, мой господин. И все же, повторяю, мы в долгу перед тобой.
- Мною двигала отнюдь не бескорыстная любовь к человечеству, возражает он. - Это несвойственно моей натуре.
Солнце скрывается за горизонтом. Небеса рассечены багровым рубцом.
- Я думаю иначе. - Голос ее едва слышен за налетевшим ветром.
Словно незримая рука касается тел погибших, треплет их волосы, шевелит залитые кровью одежды. На поле битвы остались оружие и драгоценности хаган'иинов, но ни один из наемников графини Гайи не тронул этой добычи. Усталые воины стараются как можно быстрее оставить место сражения. Никто не удерживает их.
- Мне все же мнится, у тебя есть некая цель. Или принципы, которым ты служишь. Он нетерпеливо встряхивает головой.
- У меня нет ни господина, ни убеждений. Я - сам за себя. То, что ты, госпожа моя, со всем пылом юности спешишь принять за верность какому-то лицу либо делу, есть, по сути своей, лишь твердая и - пусть так! принципиальная решимость держать ответ только за себя самого и за свои действия.
В глазах ее отражается девичье недоумение - но на губах уже расцветает понимающая женская улыбка.
- Дождя сегодня не будет. - Она поднимает тонкую смуглую руку к вечереющим небесам. - Скоро здесь будет невозможно находиться - столько трупов… Лучше поспешим прочь, пока не налетели мухи.
Заслышав хлопанье крыльев, оба оборачиваются. Это вороны спешат на кровавый пир, мостятся среди бесформенных останков, расклевывают полные, смертной муки глаза, искаженные в последнем крике рты… Умирая, они молили о пощаде, но им не суждено было получить ее от хохочущего демона Ариоха, покровителя Эльрика, который пришел на зов своего возлюбленного детища.
Эльрик покинул своего друга. Мунглума в Танелорне и отправился на поиски страны, хоть немного похожей на его родные края, где он мог бы обосноваться, но ни одна земля, населенная смертными, не могла сравниться в его глазах с Мелнибонэ.
Он начал осознавать, что потеря невосполнима, и, лишившись возлюбленной, чести и родины, он утратил часть себя самого, утратил ощущение цели и смысла своего пребывания на земле.
И все же именно эти потери, именно эти душевные муки отличали его от прочих мелнибонэйцев - жестоких существ, одержимых властью над миром материальным и духовным, ради которой отреклись от всех прочих достоинств, что были присущи им прежде. Они могли бы стать владыками Вселенной, если бы только знали, как этого достичь; но все же не были богами. И даже полубогами. Стремление к мирской власти привело их к упадку и разорению, подобно всем прочим народам, которые погубила страсть к золоту, завоеваниям или иные устремления, столь же безумные, сколь и ненасытные.
