До совершеннолетия, которое здесь наступало в двадцать один год, она продолжает оставаться гражданкой Меравии, если, конечно, до того не успеет выйти замуж. Далее – по выбору. При всем том она имеет право проживания на территории Кординского королевства, экстрадиции не подлежит. Тему давней помолвки, кстати, пока замяли, зато назначили официальной наставницей принцессы графиню Друзэллу Гарложскую, дабы та помогла страдалице вновь постичь премудрости высшего света. Этакий тонкий намек на потенциальные плюшки в случае полного послушания.
Когда Любе подал руку сам король, она уже практически ничего не соображала – настолько болели замерзшие колени. Не глядя, подписала официальные бумаги: прошение о защите и добровольное согласие на высочайшую опеку, лишь на третьем документе опомнившись. Перечитала подписанное, нахмурилась, но, уловив предостерегающий взгляд Брэгдана, промолчала. Приступила к последнему – «Соглашению о матримониальных намерениях». Вот тут-то и не выдержала душа документоведа.
– При всем моем уважении, но вам не кажется, что третий пункт звучит несколько неуместно?
– Что там? – Король скользнул взглядом по витиеватому почерку, прочитав: – «Пункт первый. Принц Миральд Варокский имеет преимущественное право на заключение брачного договора с принцессой Грэзиэной Дарийской. Пункт второй. В случае реализации помолвочных соглашений между вышеупомянутыми посредством брака право престолонаследия королевства Меравия переходит к супругу. Пункт третий. Если по независящим причинам, как то: неизлечимая болезнь или смерть, принц Миральд Варокский не сможет заключить брак с принцессой Грэзиэной Дарийской, все его права переходят к главе рода Варокских». Что здесь непонятного? – делано удивился старый пройдоха. – В первую очередь – это ваша защита. Мало ли что!
Очередной грозный взгляд от седовласого мага, и Люба смиренно подписывает кабальное соглашение, внутренне ухмыляясь размеру будущего облома главы правящего рода Кординии.
И даже после этого ей не позволили присесть! Сунули в руку бокал шампанского, заставили выслушать очередную напыщенную речь и выпить хмельной напиток практически на голодный желудок, ибо те крохи, что она умудрилась перехватить с утра, давно сгинули в недрах организма. Кстати, о недрах. В туалет хотелось ужасно!
Наконец ее отпустили припудрить носик в собственные апартаменты – теперь во дворце у нее имелся личный будуар с кроватью, платяным шкафом, трюмо и даже отдельной уборной. Ванну, правда, зажали, разместив лишь столик с тазом и кувшином плюс ночной горшок цвета осеннего болота. С облегченным вздохом она плюхнулась на кровать, изрядно примяв тонкий шелк платья.
