Графиня пожала плечами и дотронулась до ее груди. Кейт почувствовала, как привычная тяжесть обвила ее, словно саван.
– Ну что ж, а теперь давайте взглянем на то, что вы мне принесли!
Все это время секретарь топтался в нескольких шагах от них, обеими руками жадно прижимая к себе книгу. Теперь он бросился вперед и бережно вложил ее в протянутые руки Графини. Она еле слышно ахнула, коснувшись пальцами изумрудной обложки.
Было заметно, что Графиня очень старается держать себя в руках, однако пальцы ее дрожали, когда она открыла книгу и перелистнула страницы. Прошло не меньше минуты, прежде чем Графиня с видимым усилием отложила книгу в сторону.
Кейт услышала, как она тихо прошептала:
– Наконец-то.
Когда Графиня снова посмотрела на детей, глаза ее сияли даже ярче, чем обычно.
– Alors, mes enfants[6], хотите ли вы узнать, что же вы такое разыскали?
Для начала Графиня объявила, что для понимания того, откуда взялась эта книга, дети должны представить себе далекое-далекое прошлое, когда мир людей и мир магии еще были единым миром, до того, как магический мир начал уходить, а человечество было вынуждено забыть…
– Угу, – грубо перебила Эмма. – Мы это все знаем.
– Так вот, – продолжала Графиня все тем же нежным и ласковым голосом, – центром магического мира, местом средоточия величайшей власти и учености был город Александрия. Или Ракотис, как его тогда называли, расположенный в том месте, где великая пустыня граничит с морем. Этим городом правил совет волшебников, ведущих свой род от темных начал времен. Их познания были древними, изначальными. На протяжении тысячелетий они передавались от учителя к ученику. Но будучи величайшими мудрецами, волшебники видели, что время их подходит к концу, что приближается эпоха людей, и они испугались забвения.
– Видите ли, – здесь Графиня улыбнулась Кейт и Эмме, – эти волшебники при всем своем величии были мужчинами. И подобно всем мужчинам во все времена, они не могли представить себе мир, в котором с ними перестанут считаться. И что же сделали эти очень мудрые и очень глупые мужчины? Они записали свои секреты, величайшие тайны, известные от начала времен, слова, произнесенные миллиарды лет тому назад во тьме и молчании, дабы воззвать все сущее к жизни, они записали все это, чтобы таким образом, через свое знание, сохранить себя.
Графиня рассмеялась, но это был уже не тот веселый, легкомысленный хохоток, какой дети слышали раньше. Это был горький и презрительный смех.
