— Если бы только Рон не был мальчиком, я бы начал думать, что у него настало время этих дней.
А люди, что еще сохраняли хмурое выражение лица (или делали вид) улыбнулись, иные даже засмеялись.
— Но ты рассказал только про Рона, а о себе промолчал. Что с тобой случилось, Поттер?
Не отставал Невилл. Упёртый же этот парень, хотя сразу и не скажешь. А ведь такими темпами он может о чем-то догадаться, не зря ведь живем вместе и спим вместе, и ничего пошлого не надо думать, он мой сосед по комнате. А значит надо эту ищейку сбить со следа. Мне тут жить и жить, а он все может испортить.
— Я бы посмотрел на тебя, когда тебя прожуёт троль, потом выплюнет, да ещё и дубинкой своей отдубасит, не сдерживаясь.
Сказал я, посмотрев на парня, что сидел, открыв рот. Но быстро добавил:
— На счет прожует, я преувеличил, но смысл тот же.
— И все равно, не знаю, не мог ведь ты так поменяться и почему ты стал так себя с профессором вести?
Оскалившись, насколько способен сейчас, я припечатал:
— Снейп не способен нормально преподавать, и пользуется своей должностью порой не в лучших целях, а мне теперь терять нечего, кроме жизни и то последняя висит с нашей то школой на волоске. Я ответил на твои вопросы, Невилл?
— Да, Гарри.
Сразу засмущавшись, небось, обвиняя себя в том, что так доставуче себя вел, пухлик отвалил. А со стороны спальни, в которой я спал, раздалось:
— Я так и знал! Гарри, говори, что произошло там с троллем!
Признавая, что это не он убил его и, портя себе всю легенду и еще больше выставляя себя дураком, произнес Рон. Так что мне оставалось только встать и произнести:
— Зайдем и поговорим.
Направляясь к нам в спальню и искренне надеясь, что хотя бы в этот раз он меня послушает и не станет сбегать. А я уж постараюсь преподнести все так, чтобы он сам себя закопал со своей ревностью, завистью и тупостью.
«И кажется, Гарри, был не умнее, чем он, раз все терпел и не замечал очевидного.»
Пройдя мимо посторонившегося «друга» я прикрыл дверь и тихо произнес:
— Рон, вот скажи, отчего ты такой дурак?
И не давая вставить ни слова, устало продолжил. Играть, так играть до конца, оттого мой голос и был таким уставшим и подавленным, а лицо выражало крайнюю степень озабоченности проблемами.
— Тебе дали шанс стать известным, ведь именно этого хотел, а ты вместо этого обижаешься, выставляешь себя идиотом, хотя куда больше, и не хочешь нормально поговорить.
Посмотрев на него, я усмехнулся, а он, наконец, отойдя от шока, вывалил весь свой негатив:
