Императорский безумец [пьеса] | страница 30

Пауза.

Якоб (в полном замешательстве). Маали, ты не бредишь?!

Маали (с укором). Почему ты мне не веришь… Я же была самой видной девушкой во всем пасторате… И я говорю, что мне было бы легче перед господом богом…

Пауза.

Якоб. А Анна знает?

Маали. Я хотела сказать ей перед смертью.

Свет сгущается, комната приобретает очертания тюремной камеры. Дверь со скрежетом отворяется, входит… человек с капюшоном на голове, со свечой. Он медленно приближается к Тимофею, внимательно его разглядывает. Подходит к фортепиано, пальцем пробует клавиши. Ставит подсвечник. Садится, снимает капюшон, оборачивается к заключённому — Ламинг в императорских одеждах. Или император, подобный Ламингу. Чертовщина какая-то… Улыбаясь, император наигрывает Марсельезу. Шутливо… Встаёт, подходит к заляпанному окошку. Поднимает кверху глаза, молитвенно складывает руки на грудь.

Император. Господи, молю тебя за этого слепого ближнего моего… и за самого себя. Господи, за этого строптивого брата… который идёт против тебя, Господи, когда творит о своём помазанном правителе неслыханные доселе дерзости…

Тимо (резко садится). Не уподобляйся лицемерам, молящимся на всех углах и трубным гласом, возвещающим о том, раздают подаяния! Бери пример с детей, им принадлежит царствие небесное!

Император. (оборачивается, будто и ожидал того) Тимотеус, я говорил искренне. (и снова отворачивается, сложив молитвенно руки на груди) Господи, ты же видишь насквозь мою душу, так же как все его мысли. И тебе известно, я их знаю.

Тимо. Я ничего не скрывал. Я надеялся, ты услышишь. И, может быть, поймёшь, что я написал правду. Ты же хотел правды.

Император. (не оборачиваясь) Во многом он прав, Господи, не во всём, но во многом. Благодарю тебя, Боже, что ты помог мне это понять.

Тимофей с удивлением смотрит на царя, медленно поднимается

Тебе, Господи, одному обязан я, что гнев мой и испуг созрели до понимания. И я благодарю тебя, благодарю, я всё понял.

Тимо. Ваше величество…

Император. Однако я благодарю тебя также, что твоей божественной мудростью ты даровал мне ясное понимание того, что я не смею признать его правоту! Ибо, признав её, я служил бы не тебе, Господи, а Демону хаоса…

Тимо. Что ты называешь хаосом? Свободу и человеческие права, которых нет у твоего народа?

Император (не оборачиваясь). Боже, о чём он? Одному тебе, пожалуй, известно, что это такое — права и свобода…

Тимо. Права и свобода — это законы, которые касаются всех. Неукоснительно. От лавочника — до царя.