Императорский безумец [пьеса] | страница 29

Якоб. Я был в пасторате, но мне сказали, что пастор уехал по делам в Ригу.

Маали. Якоб, тогда я сейчас скажу это тебе… Может быть, так даже и лучше… То, о чем я хочу сказать, мой позор… а твоя радость. Знаешь, мой Аадам, бочар Вахтер, которого ты своими глазами не видел… я не могу о нем сказать иначе… даже на смертном одре… он был тупой и грубый человек… Никогда в жизни он сразу не мог понять. А когда начинал что-то понимать, то большей частью сразу же злился, все равно, что бы это ни было… Когда пастор Шредер, он был в то время пастором церкви Яана, повенчал нас с Аадамом, то сделал это просто потому, что никто получше не подвернулся. Я была на третьем месяце — ты понимаешь… Ну… пасторская горничная Маали — и вдруг такая история… (Маали ощупью нашла бутылку у кровати, Якоб помогает ей сделать глоток). Ты уж, наверное, подумал, что приставала к пастору… О нет, такого не было. В пасторате в ту весну шла большая перестройка, и в гостинице против сада… жил привезенный Шредером строительный мастер… Красивый и обходительный молодой человек, немец. И с первой минуты он стал открыто на меня заглядываться. Я, конечно, как полагается, смотрела в пол, но когда он не видел, я не могла от него глаз отвести… И очень скоро он затащил меня в свою комнату… Там все было устроено по его вкусу, картины и трубки на стене и цветы на столе… комната как табакерка… Сперва я противилась, но когда он наобещал мне с три короба, я перестала сопротивляться. Господи, прости меня… Так что не Аадам, а этот немецкий барин в той настоящий тесть…

Якоб. Маали, ты ведь знаешь, что права давать отпущение грехов у пастыря, у меня нет. Но я верю, что господь кажет тебе. «Ты достаточно за это настрадалась — так приди с миром…» А что касается моей раджости по поводу того, что твой Аадам был плохим человеком…

Маали (строго, полушепотом). Был!

Якоб. И если тот немец был человек порядочный — я не знаю, насколько порядочный, если бросил тебя в таком положении…

Маали. Он оставил для меня господину Шредеру тридцать рублей перед тем, как уехать… и этот комод красного дерева. Уж как я не бедствовала, все продала, что осталось от Аадама, но он останется от меня Анне.

Якоб. Так что если тот человек был все же порядочный, то я могу порадоваться за Анну и нашего ребенка…

Маали (шепотом). Да, он был хороший человек… И ты его знаешь… Это тот самый господин Ламинг… который потом у вас в Выйсику много лет был управляющим…