Накуксившаяся Алиса вышла из кухни, сверкнув желто-голубым нарядом Белоснежки (на этой неделе она была героиней мультфильма), и сердито затопала вверх по ступеням. Моника посмотрела на кусок теста. Обычное месиво из копеечных продуктов. Шаги стихли, наверняка дочь зашла в свою комнату и плачет в уголке. Зачем она ее воспитывает? К чему? Ведь все равно ее воспитание не дает никаких результатов. Алиса не станет лучше, послушнее, умнее. У Карла, который разрешает девочке все на свете и просто любит ее, получается справляться с ней гораздо лучше.
Раздосадованно вымыв руки и стерев приставшие куски теста идеально белым кухонным полотенцем, Моника вышла из кухни. Быстро поднялась по ступенькам и направилась в комнату дочери. Она угадала — Алиса забилась в домик, который соорудил ей Карл с помощью старого стола и двух пледов, и тихонько плакала.
— Милая, иди сюда, — позвала Моника.
— Не хочу, — буркнула Алиса и еще глубже забилась в угол.
— Милая, прости меня, — неуверенно сказала Моника.
Рыдания оборвались. Алиса подняла заплаканную мордашку и уставилась на мать. В наивных круглых глазах мелькнул след недоумения.
— Я была не права, — эта фраза прозвучала тверже и уверенней. — Да, не права. Я понимаю, как тебе хотелось увидеть фокус. Ты ведь никогда в жизни такого не видела, правда?
— Правда, — кивнула Алиса. — Я очень хотела посмотреть.
— Пойдем со мной, я дам тебе соду, уксус, и ты сможешь сделать этот фокус сама, а вечером покажешь папе.
Алиса просияла. Удивительная способность в одно мгновение переходить от слез к радости.
— Честно-честно? — на всякий случай решила удостовериться она. Маму ей никогда не удавалось чувствовать так хорошо, как отца.
— Честно-честно. — Моника протянула дочери руку. Та вцепилась в нее и неловко вылезла из домика, по пути задев стол головой и больно ударившись. Девочка снова нахмурилась, собравшись разрыдаться.
— Давай поцелую, — слова вырвались откуда-то из глубины, из детства, когда ее доченька была еще такой, как все. — Где болит?
— Вот здесь. — Алиса ткнула пальцем в макушку.
Моника прижалась к светлой голове губами и прошептала сквозь легкий пушок: — У собачки заболи, у кошечки заболи, а у Алисы не боли. Так лучше?
— Да! — Алиса снова сияла, как маленькое солнце.
— Пойдем, милая. — Моника обняла дочь за плечи, а та неуверенно прижалась к ней. Что-то странное происходило. Обычно мать была не очень щедра на ласки, а сегодня вела себя как папа.
Через несколько минут они снова были в кухне, и Моника принялась объяснять Алисе, как делать фокус. Выделила ей маленькую ложку, глубокую тарелку, пачку соды и отлила уксус в небольшую чашку (Алиса была способна расплескать всю бутылку). Фокус получился у нее с третьего раза, и она пришла в такой восторг, что Моника готова была сожрать себя с потрохами, из-за того что чуть не лишила дочь такой простой радости.
