-- Конечно, теперь тебѣ не трудно ужъ и всего, чего угодно достигнуть!-- между тѣмъ говорилъ Михаилъ Аникѣевъ.-- Однако, все же... какъ это такъ вдругъ случилось, будто въ сказкѣ?
-- Собственно говоря, совсѣмъ не вдругъ,--весело отвѣтилъ Николай.-- Ты знаешь, что Павелъ Егоровичъ, которому я почти всецѣло обязанъ своимъ назначеніемъ, былъ когда-то очень друженъ съ нашей матерью... Удивительная женщина! Во всѣхъ, близко ее знавшихъ, она оставила какое-то неизгладимое впечатлѣніе... Всѣ мужчины, очевидно, были въ нее влюблены... Ну, такъ вотъ у Павла Егоровича оказалось весьма для него важное и довольно-таки сложное дѣло въ нашемъ «Обществѣ», то-есть собственно не у него, не подъ его именемъ, а только онъ тутъ былъ сильно заинтересованъ. А меня въ то самое время «Общество» командировало для разныхъ ходатайствъ въ Петербургъ. Я здѣсь все это и разузналъ и прямо говорю ему: «поручите это дѣло мнѣ, ваше высокопревосходительство, я для васъ его устрою». Ни о чемъ я тогда и не помышлялъ, а просто изъ любезности, ну... думалъ, потомъ когда-нибудь можетъ этотъ господинъ пригодиться...
-- Онъ тебѣ поручилъ, а ты устроилъ...
-- Точно такъ-съ, да и устроить удалось быстро и неожиданно удачно. Онъ мнѣ письмо: «никогда, молъ, этого не забуду, я вашъ должникъ». Только такъ бы онъ и оставался до сихъ поръ моимъ должникомъ, если бъ, опять-таки по дѣламъ «Общества», не былъ я этимъ лѣтомъ командированъ за границу. Выхожу я изъ вагона, уже за предѣлами отечества, смотрю, его высокопревосходительство! Изволятъ слѣдовать, въ заграничный отпускъ для поправленія здоровья. Сейчасъ онъ меня къ себѣ, одинъ ѣхалъ, скучалъ... Тутъ и произошло наше сближеніе. Я ради него свой маршрутъ даже измѣнилъ, благо это было возможно, и три недѣли мы не разлучались. За то время я, подобно покойницѣ maman, его въ себя влюбилъ. «Намъ, говорить, нужны дѣльные, энергичные и знающіе люди! У насъ, говоритъ, людей мало, мы съ огнемъ ихъ ищемъ!..» А потомъ, передъ разставаніемъ, ужъ прямо: «Хотите ко мнѣ въ сотрудники?» Я говорю: «трудно это, ни связей у меня, ни службы за мною...» «Ничего, говоритъ, я постараюсь устроить, очень намъ именно свѣжіе люди нужны!» Такъ и разстались. Вотъ онъ и устроилъ.
Николай Александровичъ остановился и самодовольно глядѣлъ на брата своими безпокойными глазами.
Тотъ помолчалъ немного, и вдругъ рѣшился.
-- Я готовъ вѣрить,-- сказалъ онъ:-- что ты, подобно Ильѣ Муромцу, сиднемъ сидѣлъ на печи тридцать три года, до вдругъ богатыремъ и объявился... Но все же откуда взялись у тебя спеціальныя познанія для такого отвѣтственнаго дѣла?
