Обойдя окаменевшего ротмистра, комендантша уверенным шагом двинулась в кабинет мужа и господина.
Генерал уже успел привести себя в порядок и на появление обожаемой половины отреагировал более-менее адекватно:
— Верочка, ангел мой, как ты похорошела! Тебе нынче и тридцати не дать!
Уселась на подлокотник кресла, дежурно чмокнула супруга в лоб и рассмеялась:
— Да мне и не нужно, можешь не давать, — и немедленно огорошила супруга:
— Анатоль, душа моя, а что ты будешь делать, если завтра на нас нападут японцы?
Звук от удара челюсти о столешницу вовсе не так силён, если первая снизу оборудована ухоженной бородкой «под императора». Вера Алексеевна ухоженным пальчиком возвращает временно неисправную деталь мужа на место, ориентируясь по усам. Кажется, удалось попасть в цель с первой попытки.
— Кха... кха… — осторожно проверяет функционирование комендант крепости. – День хороший, погода чудная, к чему с утра об этих желтомазых образинах?
На челе Анатоля проступает непривычное выражение – видимо, в голову попала мысль, которую он – надо же – думает!
— Верунчик, если тебе какая-нибудь стерва наплела о том что я… это… — Стессель растерянно вспоминает слова. — Не было там ничего! Я проверял заведение на наличие японских шпионов! Там половина персонала – жёлтенькие.
Нежная ручка ласково, но сильно вдавливает в гортань крест висящего на шее ордена.
— И как, милый, многих ли нашёл? Расскажи мне, чем шпионки отличаются от обычных шлюх, и как ты их проверял, внешним осмотром, или пришлось ощупывать?
— Не нашёл, – ответ мужа звучит сдавленно и хрипло. К чему бы это? – Но если ты считаешь… вышлем немедленно… час на сборы…
Давление на гортань слабеет, наманикюреный коготок оттягивает жёсткий ворот, заодно подаёт мужа ближе к супруге.
— Не нужно, мой пупсик. Если выслать, где господа офицеры будут напряжение после эпических битв с зелёным змием сбрасывать? Я одна не справлюсь!
— Хе… Хе-хе… — осторожно начал генерал, покосился на жену и осмелел: — Ха-ха-ха!
Оказывается, жена шутит! Сразу на душе легче стало. За смекалку был награждён – нежная ладошка приласкала догадливого муженька, потрепала по щёчке.
— Анатоль, государь император ценит тебя.
От таких слов Стессель становится на полголовы выше и вдвое шире в плечах, ручки жены поворачивают комендантскую голову к висящему на стене парадному портрету Николая Второго, благодетеля и хранителя четы Стессель.
— А ты, что ты готов для него сделать? — во вкрадчивых интонациях Веры Алексеевны загадочным образом слышны стальные интонации Родины-матери.
