— …Кончится не раньше полуночи, — договорила жена фразу, начатую еще на кухне.
— Что кончится не раньше полуночи? — переспросил он, со стуком поставив свой стакан.
Она укоризненно посмотрела на него, поджав губы с деланным осуждением и покачала головой.
— Я уж и не знаю, где ты витаешь мыслями, Джейси. Не помнишь ни единого слова из того, что я тебе рассказывала. Повторяю, а ты слушай внимательно, наконец. Девочки поехали в Три Ключа на осенний бал в тамошней школе. Вместе со всем классом… — она запнулась. — Непонятно, что ты хмуришься? Совершенно не о чем беспокоиться. Наш священник, преподобный Пауэлл…
При этих словах необъяснимая тревога охватила Джейси. Он отчаянно пытался найти причину внезапно объявшего его страха. Чем его так перепугало упоминание о настоятеле, облупившейся деревянной церквушки возле хлопкоочистительной фабрики?
Жена продолжала говорить, не сводя пристального взгляда с его лица.
— …Так возражал, чтобы девочки ехали ночью в машинах вместе с ребятами чуть ли не через весь округ, убеждал нас, что это небезопасно и неприлично, что кое-кому из них может вздуматься заехать в какой-нибудь подозрительный дансинг или бог знает куда еще… Короче, он настоял, чтобы они все ехали туда и обратно в школьном автобусе. Многие мальчики, говорят, были весьма недовольны, но…
Наконец-то у Джейси мелькнула разгадка, и ему сразу стало очень страшно.
— Погоди… Кто за рулем автобуса?
Они оба знали, что шофер школьного автобуса по вечерам — с шести до двенадцати — подрабатывает на городской электростанции.
— Да в чем дело? — растерянно спросила жена.
— Кто за рулем автобуса? — рявкнул он.
— Ну, этот, с багровой физиономией такой. Как же его зовут… Священник же говорил… Да ты ведь должен его знать — работает у Тербифула. Ну, весь еще в шрамах…
…Они все стояли в конторе шерифа, потупив головы, украдкой поглядывая друг на друга.
В десятый раз шериф начинал:
— Ну, что за…
И в десятый раз из уважения к миссис Уильям и преподобному Пауэллу обрывал себя и скороговоркой заканчивал:
— …Проклятье!
Священник, тощий потрепанный человек, в глазах которого сквозило утомление долгих лет борьбы с дьяволом и одновременно светилась вера в грядущую победу, несколько растерянно повторял:
— По-моему, нет причин для беспокойства, брат Уильям, сестра Уильям. Поверьте мне, брат Бакстон, несмотря на все его прошлое…
Джейси вдруг отвернулся от них, шагнул к окну и, заслонившись от света, стал вглядываться в черную ночь.
